Ашот объяснил сговорчивость офицера на посту. Расположенные в Курдистане города Карс, Игдир, Догубаязит когда-то были армянскими. Но лет сто назад турки за ночь перебили там полтора миллиона армян. Теперь армяне там не живут, а туркам под влиянием мировой общественности за это очень стыдно. Об армянах, когда-то живших здесь, напоминали только древние армянские кладбища, то там, то тут мелькавшие по обе стороны дороги вместе с разрушенными турками и временем церквями.
Ашот, проезжая возле очередного погоста, что-то шептал и крестился, поминая турков нехорошими словами, типа «Когда придет время, я первым турков буду резать».
С националистически настроенным Ашотом, они добрались до города Ван, довольно современного мегаполиса, правда с очень низкими домами. Город был «заточен» под туристов, но, несмотря на вековую связь с древним государством Урарту, которое все в машине, кроме Вована, помнили по урокам истории в школе, Ван был типичным провинциальным городом, где о древней истории напоминали только обломки стен и башен древней Цитадели на скалистой горе. Город закончился быстро, и попрощался с путешественниками торчащим на очередной скале замком курдских князей, очень похожим на Мордер из «Властелина колец». Дальше Турции стало совсем мало. Машин стало меньше, зато чаще стали попадаться БТРы. Суровая природа, состоящая из крутых гор, ущелий и рек, проносилась за окнами машины. Изредка попадались деревни с блокпостами, где турецкие солдаты, уставшие ждать войны с курдами, гоняли с ними в футбольный мяч.
Навигатор по-армянски уныло кряхтел, что дороги дальше нет. Гор стало совсем много. Откуда-то с самой их макушки на дорогу глазели живописные развалины монастырей и крепостных стен. Наконец на дороге стали появляться машины. Мимо них промчался убитый «пикапчик», кузов которого был заставлен ржавыми клетками с кудахчущими курицами, которые разбудили Вована.
Иногда за окнами появлялись очаги цивилизации – местные АЗС, где продавали все, что только можно и нельзя, включая алкоголь и проституток, которые по словам Ашота в Турции в принципе легальны. На одной из таких АЗС они остановились. Пока Холод любовался на завалы капусты и моркови, к нему подошел Ашот и сообщил, что им скоро придется свернуть с трассы на грунтовку, и, вероятнее всего, магазинов дальше не будет, поэтому затариться надо здесь. Холод кивнул, и Ашот направился к хозяевам грузовиков с тентами, под которыми были сложены груды провизии. Тем временем Вован выторговал у одного курда два блока сигарет «Мальборо» еще в мягкой пачке. Ашот сторговался, и Сивый с Хосе и Баиром приперли три бараньи туши, несколько голов серого, похожего на гипс, местного сыра. Шествие замыкал Владлен, несущий ворох толстых местных лепешек, по словам Ашота не черствеющих за неделю.
Кирилл с Наумом сбегали в магазинчик на заправке. Кирюха прикупил солнцезащитные очки, а Наум бутылку «вискаря». Холод проводил его взглядом и уселся на переднее сиденье микроавтобуса рядом с Ашотом. Машина тронулась вверх по дороге, подмигнув на прощанье путешественникам вывеской над АЗС, изображающей довольного турка, размахивающего бутылкой вина и турецким флагом.
Микроавтобус проехал еще пару десятков километров и свернул с шоссе. Его пассажиры напряглись, оказавшись в пустынной местности без единого деревца, окруженного плотным кольцом скалистых гор со всех сторон. Обрадовался только Сивый, зачем-то напугав Наума тем, как хорошо жить среди гор Алтая. Привыкший к тому, что горы – это горнолыжные курорты Австрии и Швейцарии с удобными трассами и шале, где на вертеле в камине шкварчит молочный поросенок, Наум напрягся. Микроавтобус поймал огромную выбоину и, тряхнув пассажиров, покатился по мосту, в конце которого горели огни небольшой курдской деревушки, не отмеченной ни на одной карте мира.
Все жители деревни с труднопроизносимым названием были курдами. Родной курдский они уже порядком подзабыли, а турецкий знали не очень хорошо. Положение спас Ашот, пообщавшись с местными на какой-то термоядерной смеси из всех языков мира. Приехавшие Холод с друзьями были представлены местному главе поселения, больше похожему на вождя племени, как археологи, изучающие историческое наследие армянской цивилизации. Вождь слушал настороженно и недоверчиво, но, увидев толстенную пачку турецких лир, растопивших сердце горца, он согласился предоставить уставшим «археологам» целый дом, очень похожий на другие местные строения, напоминающие кубики конструктора «Лего», только серого цвета.