– Но воры – это же уже прошлый век, – начала было Маргарита, но Граф не дал ей договорить:
– Нет, это сегодняшнее. Перестройка идет полным ходом. И пока братва мочит друг друга, воры начинают договариваться. Вначале с ними, потом с государством. И происходит, Маргарита, слияние двух законов – государственного и воровского. А милиция – это хранитель одного из этих законов. А значит сторона заинтересованная. Я давно тебе про это говорю, но ты меня не слышишь. Я знаю о твоем романе с Вэлсом, – Граф улыбнулся по-старчески пожеванными от времени губами, – но это не повод его тащить. Девочка моя, свою семью он не бросит. Ты уже большая, – он развел руками, – такие мы, мужчины, особенно женатые, скоты. Так что ты хочешь от меня? – Граф с прищуром посмотрел на женщину, – можешь не говорить. Ты хочешь убрать Вэлса. Хорошо. Сначала мы уберем его людей, а потом его. Только скажи мне одну вещь, дорогая, – Граф взял со стола перьевую ручку с золотым пером и покрутил ее в руках, – ты до сих пор думаешь и считаешь, что в организации действительно должны находиться милиционеры?
– На данном этапе да, – Маргарита прошлась по кабинету, – во-первых, они источник информации, во-вторых они вооружены, ну и в третьих, у них есть подготовка. А зачем Вы спрашиваете?
– Просто думаю, – Граф придвинул к себе ежедневник, – на кого твоего Вэлса-то поменять? Седой как тебе? Помощник его. Что про него скажешь?
– Более сговорчивый, но идейный, – Маргарита посмотрела на картину с парусником, висящую на стене, – но, если с ним поработать… И, если что, он друг Вэлса.
– Знаешь, дорогая, кто самый худший враг? – улыбнулся Граф, – это твой лучший друг. Просто ты должна меня понять. Я не вечен. Ты сама должна выбрать людей, которые будут тебя окружать. И это не только Дворецкий. Тебе нужны бойцы. Армия, а не счетоводы и бухгалтера, которые подводят статистику. Аналитики – это хорошо. Но они не принимают решения, они дают факты, причем довольно сухие. А тебе нужны исполнители. Я думаю, что менты – это все-таки не лучший вариант.
– У меня есть один хороший вариант, – Маргарита остановилась посреди кабинета и повернулась к Графу.
– И кто этот человек? – Граф положил ручку в ежедневник и захлопнул его, – кто же этот супермен?
– Это мой сын, – скромно ответила Маргарита.
– Во как! – Граф улыбнулся, – А вот скажи, дорогая, как ты ему всЁ будешь объяснять? А потом семейственность в организации – это что-то новое.
– Я ничего ему не буду объяснять, – ответила Маргарита, – я введу его в игру, как агента под прикрытием, и знать он будет только то, что ему положено.
– Ну и в какую же игру ты собралась его ввести? – Граф заинтересованно посмотрел на женщину.
– В ту, за которой будущее. Поймите, воры не вечны. Молодость и сила победит, – начала было Маргарита, но Граф остановил ее:
– Ты повторяешь мои слова. Но старую гвардию со счетов списывать нельзя. Пока есть они и их закон, – Граф поднялся из-за стола, подошел к картине и поправил ее, – победителей не будет. Будут только жертвы. Ты готова пожертвовать своим сыном?
– А вы? Вы были бы готовы, если дело касается будущего? – Маргарита смерила Графа взглядом.
– Я да, если бы он у меня, конечно, был, – ответил Граф.
– А я пока не уверена. И, наверное, буду до конца сомневаться и, возможно, даже жалеть о своем решении. Но дело превыше всего, – Маргарита сжала губы.
– То есть, – Граф вернулся за стол, – ты хочешь взять парня из приличной семьи, с хорошим образованием и внедрить его в воровскую среду? Нет. Неужели ты не понимаешь, что он никогда не станет там своим?
– Но агент четыреста шестнадцать же стал? – Маргарита улыбнулась.
– 416-ый отсидел. Его не ввели в среду искусственно. А потом, ты не забывай, он западный проект. Я был против его внедрения к Иуде.