– Но это касается только его семьи, – не унимался бородатый.
– К сожалению, вы, Франц, никогда не были в России, – Консул покачал головой, – русские преступники так и называют себя «братва» и считают себя братьями. Попробовать наказать их – совершить глупость. С таким количеством врагов из этих братьев мы никогда не справимся. Консулы, – молодой человек положил руки на стол, – нам нечего делать в России. Смерть Магистра это доказала. Эти русские могут грызться между собой, как волки, но, когда к ним приходит общий враг, они забывают обо всех разногласиях и все вместе вцепляются ему в горло, превращаясь в хорошо натренированных собак. Франц, вы хотите, чтобы вас грызли сотни громадных и сильных псов? Я думаю, что нет, – посмотрел на бородатого Консул, – думаю, нет. Так что вопрос считаю закрытым. Мы введем против них денежные санкции.
– Но они захотят их вернуть! – вспылил розовощекий, – у семьи Наумовых огромные средства по всему миру, и они не захотят их терять!
– Главное, Хуан, чтобы вы не захотели их потерять, – посмотрел на мужчину Консул, – сделайте так, чтобы они не смогли их вернуть. У вас есть все средства.
– Ну а если они придут ко мне? – мужчина достал из кармана платок и стер пот со лба, – вам легко говорить. Эти деньги прошли через меня.
– Честно говоря, – Консул посмотрел на потного розовощекого, – я бы не стал с этими деньгами связываться изначально. Попытайтесь их обмануть. Вот вам мой совет. Обыграйте их, но не вздумайте воевать. «Триумвират» вас в этом не поддержит. Вы шулер, Хуан. Смухлюйте. А потом, это ваши деньги. С нами вы ими не поделились, – Консул хитро прищурился, – значит теперь это ваша проблема. Решайте ее по мере поступления. С меня уже хватит русских историй. Предлагаю почтить минутой молчания память всех погибших бойцов «Триумвирата» и жить дальше…
4 глава - 9
Старая дача Наумовых. Июнь 2018 года.
Тея сидела на крыльце и смотрела на лист, упавший с клена. Вначале он покружился под фонарем. А потом исчез в темноте. Тея опустила глаза вниз, а когда подняла, увидела шагающего от калитки по дорожке Холода. Словно ни в чем не бывало, он уселся на ступени рядом с ней и протянул ей кленовый лист:
– Привет.
Тея взяла лист, покрутила в руках и посмотрела на него.
– Почему не спрашиваешь, где я был? – повернулся к ней Холод.
– А зачем? – Тея пожала плечами и поправил на них клетчатый плед, – главное, где ты сейчас. У всех все хорошо. Все тебя ждали.
– И ты ждала? – улыбнулся Холод, – не устала ждать?
– Зачем ты это спрашиваешь? – Тея заглянула в его глаза, а потом перевела взгляд на луну, – ответь на этот вопрос себе сам.
– Уже ответил, – Холод обнял ее и прижал к себе, – а в Москве сейчас чёрти чего творится. Апокалипсис какой-то футбольный.
– Да, – согласилась Тея, – здесь как-то спокойнее.
– Теперь вообще спокойно все будет, – Холод тоже посмотрел на луну, – непривычно даже как-то.
– Боишься, что будет скучно? – спросила она.
– Не, – Холод покачал головой, – скучно нам точно не будет.
– Ну да, забыла, – Тея улыбнулась, – мы всегда что-нибудь придумаем. Еще столько пыльных дорог не пройдено, в столько дерьма ногами не наступлено…
– Если шутишь, это уже хорошо, – Холод поцеловал ее и взглянул в глаза, – а мне что-то не хочется. Знаешь, – он обнял ее еще крепче, – я только сегодня вспомнил, сколько мне лет.
– Ну да, – Тея снова улыбнулась, – у тебя уже сын взрослый.
– Да не, я не об этом, – Холод покачал головой, – смотрю сегодня на эту молодежь, которая беззаботно пляшет и флагами машет и не понимаю… Мы же могли быть такими.
– Тогда время другое было, – Тея вздохнула.
– Хорошее было тогда время, – остановил ее Холод, – можно было стать кем ты захочешь.
– Это да, – согласилась Тея, – только вот сколько можно прожить лет, чтобы понять, кем ты стал и кем хотел быть.
– Да понял уже, – Холод положил голову на ее плечо, – стал отцом, мужем, другом, племянником. Не стал сыном, братом.
– И это говорит Холод? – улыбнулась Тея.