Кирилл хотел продолжить, но его перебил Доцент:
- А он дело говорит. Я так понимаю, у них один умный был?
- Эйнштейн, кажется, - Холод кивнул.
- Так вот, - хотел продолжить Доцент, но в разговор снова вмешался Кирилл.
- Давай я объясню, - он посмотрел на Холода, - все ваши трубки были базовые. А у него был коммутатор, который по сетям скакал и менял их. Выбирал чистую. Так вы свои скидывали, а коммутатор оставался. Он просто менял частоты. Ты этому Эйнштейну звонил?
- Да я не помню даже, - ответил Холод, - вроде они сами чаще звонили.
- Ну тогда кто-то из них полюбому этому Эйнштейну звонил, а значит частота, на которой был этот номер, сохранилась. Частот не так много.
- Вроде, когда Холода задерживали, - вспомнил Доцент, - при нем был аппарат…
- Это не тот, - остановил его Кирилл, - нам нужен тот, с которого звонили Эйнштейну.
- Слушай, самурай, откуда ты все это знаешь?
- Вова, Япония – столица мировых технологий. И чтобы жить там и не интересоваться, надо чукчей быть последней.
- Ладно, давайте так решим, - остановил его Холод и посмотрел на Вову, - я схемку нарисую, где мы их сбрасывали, а вы с Кирюхой поедете и поищите.
- Я поеду к себе, - сказал Доцент, - и попробую «пробить» Чуму.
- А я покопаюсь в архивах. У меня знакомец один есть. И узнаю все по старым делам. А заодно и по трем мушкетерам что-нибудь накопать попробую, - добавил Кольцов.
- А я… - Владлен посмотрел на Каина и поправил себя, - мы. Мы посмотрим, что у нас из железа осталось. Я так понимаю, пострелять придется. И не по-детски.
- Ну, а мы с Левчиком тогда у воров потремся, - сказал Баир, - узнаем чё там кого, и куда ветер дует. Это ж нас напрямую касается.
* * *
Во время всего разговора Тея сидела с чашкой горячего крепкого кофе на диване, поджав под себя ноги, и просто наблюдала, не особо вникая в разговор. Она никогда не понимала, как ему удается, поспав всего пару часов, быть бодрым, как ни в чем не бывало думать, разговаривать, принимать решения. Вчера они опять не спали до утра, и она старалась пересказать ему все, что произошло у них… без него. Про то, как Марк взахлеб рассказывал про новых друзей и про дяди Генин стадион, который отремонтировали, и они вместе ходили смотреть туда футбол, о том, как Вова все время посмеивается над Кириллом, называя его самураем и безуспешно пытается выяснить, почему же тот все-таки вернулся, про Испанию, которая из рассказов Владлена больше походила на веселый Амстердам и про Город Солнца, из которого Баир с Левчиком привезли всем «большой привет».
Она вспомнила, как он хохотал над историей про обгаженную машину и «твою мать» Кольцова, и сама невольно улыбнулась.
Тея снова посмотрела на парней. Как дежавю, только в этот раз добавились еще люди. Тогда они спасали Кирилла. Сейчас его. Она понимала, что еще ничего не закончилось, а, скорее всего, только начинается, но он снова здесь, снова с ней, и это главное, а спокойная уверенность друзей не давала страху полностью завладеть ее сердцем. Она поставила пустую чашку на подлокотник дивана.
Страх… Она вспомнила их разговор девятилетней давности:
- Тот охранник на заводе… которого я… - Тея посмотрела на него.
- Не ты. Я уже говорил тебе. Это сделала не ты, а твой страх. Просто не думай об этом.
- А ты? Как ты живешь со всем этим? Ты тоже не думаешь?
- Если бы я об этом думал, то давно съехал бы с катушек. Просто забудь. Ничего не было…
Кофе не помог. Веки стали тяжелыми, и Тея задремала. Перед глазами побежали картинки прошлого: она держит его за руку в больнице N, а он не спит, он только притворяется, что спит… дача и его слова надолго ставшие смыслом жизни: «живи… и чувствуй»… маленький Марк смотрит на нее его глазами… опять дача и его спокойное «Ну теперь ты понимаешь, что все получится?»…
Всё получится. Вокруг было тихо. Парни, видимо, давно ушли каждый по своим делам. Она открыла глаза. Он сидел рядом с чашкой кофе и улыбался.