Снова молчание и тихое дыхание, пока они смотрят в глаза друг друга. Джону нравились глаза Шерлока. Он любил смотреть на него, любил прикасаться и знал, как Шерлок любил эти прикосновения: весь подавался за Джоном, требуя продолжения, и стремился стать ещё ближе.
— Я всё ещё люблю тебя, — говорит Шерлок.
В этот раз Ватсон молчит.
— Что ты будешь делать, когда Шерлок вернётся? — Гарриет опускается на ступеньку рядом с братом.
Последние полчаса Джон сидел на крыльце у дома, делая глотки прямо из бутылки с коньяком.
— Что ты хочешь услышать? Что постараюсь вернуть всё то, что было до этого? Правда в том, Гарри, что мы не просто не были счастливы последний год, а почти ненавидели друг друга. Не знаю, что буду делать. Но так же не знаю, как жить без него. Что, если он не вернётся?
— Мы найдём его.
— Да, найдём. Без сомнений, — Джон проводил бутылку взглядом и забрал обратно после того, как Гарриет сделала глоток из неё. — Но захочет ли он вернуться ко мне?
— Только он может ответить на этот вопрос. И ты спросишь его об этом, когда всё уладится.
Где-то залаяла собака, и они замолчали, ожидая, когда хозяин впустит её в дом.
— Что ты собираешься делать, если он не вернётся к тебе?
— Перееду в Нью-Йорк. Мне приходили приглашения из одной киностудии. В общем, я собираюсь не возвращаться в Лондон.
— Из-за него?
— Если я не уеду или вернусь, то попытаюсь вернуть и его. А это не то, что нужно нам.
— Почему?
— Потому что если он бросит меня, если он будет достаточно смелым, чтобы сделать это, то нам стоит воспользоваться этим и закончить с прошлым. Нельзя воскресить мёртвого.
— Ты стал говорить, — Гарриет замялась. — Иначе? Будто это всё один большой спектакль, где ты — единственный актёр.
— Я же писатель, забыла?
— Это не то, — она всплеснула руками. — У меня такое чувство, словно всё подстроено.
— Да, — Джон усмехнулся. — У меня тоже.
— Ты стал говорить так, будто все эти слова — заученная роль. Меня не покидает ощущение картонности. Сейчас я просто хочу пойти к тому дому, — она указала пальцем на соседский дом, — и пнуть его, чтобы убедиться, что он настоящий. Зайти за него и увидеть заднюю часть, а не муляж.
— Знаешь, я думал, что только у меня чувство, будто я в каком-то телешоу.
— Это всё по-настоящему? — Гарриет вцепилась в руку Джона. — Он действительно пропал? Это всё не какой-то план по ловле очередного негодяя? Потому что, если это так, то я не хочу в этом участвовать.
— Нет, Гарри, это настоящее. И мы все здесь в ловушке Холмсов, пока они не придумают какой-нибудь гениальный план.
Тогда
Джон только что приехал из командировки, а они уже успели сцепиться. Что стало в очередной раз причиной, никто из них уже бы и не вспомнил, но Шерлок бесился из-за слишком долгого отсутствия.
— Отвали от меня! Какого чёрта ты вечно цепляешься ко мне? Постоянно пилишь, не давая ни отдыхать, ни работать? Я уже не могу тебя видеть. Как только я приезжаю домой, тут же хочется уехать подальше.
— Всё бы это закончилось, как только ты бы подписал нужные бумаги.
— Хорошо, Шерлок.
Джон примирительное выставляет руки вперёд и на лице Холмса застывает ошарашенное выражение лица, то ли от спокойного голоса Ватсона, то ли от его соглашения.
— Я подпишу бумаги о разводе. Хорошо.
Ватсон обессиленно опускает руки, и вид Холмса становится потерянным.
— Ты же этого хотел. Развода. Так давай разведемся.
— Это не понадобится, если ты позволишь мне вернуться к работе, — Шерлок всё ещё не уверен в том, что согласие прозвучало вслух.
— Не позволю, пока мы в браке. Пока ты мой муж, ты не имеешь права умирать, а как только ты перестанешь им быть, это уже будет не моя забота.
— Ты хоть слышишь себя? «Я», «я», постоянное «я». Ты думал обо мне?
— Всегда, — Джон резко приближается, тыча в него пальцем. — Только о тебе и думаю. Думаешь, мне нравится здесь жить? Нет. Но мы здесь, потому что в нашей квартире в Лондоне было покушение на тебя. И будет ещё, потому что ты принимаешь клиентов на дому. И даже, если ты перестанешь это делать, а Майкрофт оставит своих псов дежурить у нашего дома, это не изменит того факта, что безопасностью там даже не пахнет.
Шерлок моргнул. Потом схватил Джона за запястье, не отпуская его и давая понять: он успокоился и хочет поговорить.
— Я виноват в развале? В том, что ничего не вышло.
Он спрашивал искренне, так, когда обычно клиенты уходили от него в слезах, а он непонимающе смотрел на Джона и спрашивал: «Я перегнул палку?» Это означало, что он хотел знать.