Пожалуйста, проверьте себя перед чтением второго письма. Если тест на парсельтанг у Вас отрицательный, мне нужно будет переработать Рекомендуемый курс обучения.
Искренне ваш, Джозеф Лидс, Ph.D. (звание можно перевести как доктор философии, но конкретно в данном случае это требует уточнения)
Декан факультета «Тёмных искусств и археологических исследований».
Институт ведьм Салема»
Глава 4б
От всего этого у меня голова пошла кругом, я отложил письмо и осмотрелся. Солнце поднималось над озером, от чего Люмос Моуди казался тусклым. Он все ещё сидел напротив, молча наблюдая за мной. Наконец, он вопросительно поднял бровь:
— Ну и что?
Не зная, что и сказать, я протянул ему письмо. Пока он читал, я осторожно достал зелья из коробки, распаковал и отложил их в сторону. Первая книга была «Миф о магглорожденных». Книга о рунах, с непереведённым названием, лежала под ней вместе с «Языком Нага» Нагендры Бхатт и «Руководством для змееуста — заклинания и ритуалы» Джозефа Лидса. Последний свёрток был толстой, связанной спиралью рукописью. Я поднял её из коробки и начал перелистывать. Первая глава включала список самых больших семейств змееустов, их страны и происхождение.
Мой взгляд упал на следующий раздел. «Сила языка» была совершенно захватывающим дискурсом о том, как язык со временем приобретает магическую мощь, делая заклинания скастованные на древних языках сильнее своих аналогов на более современных языках, таких как английский, например. Означает ли это, что заклинания на парселтанге будут сильнее? Если да, то какие заклинания мог бы скастовать я? Могут ли они послужить ещё одним слоем защиты между мной и Дамблдором? Возможно заклинание, которое отразит его атаку, позволит мне самому контратаковать? Книга по Окклюменции предполагала, что подобная защита существовала много веков назад, но не теперь.
Запечатанный пластиковый файл с чистыми листами бумаги вдруг закрыл мне обзор. Я поднял взгляд. Моуди молча указал на зелья и вернулся к письму. Вздохнув, я закрыл книгу и принялся перебирать зелья.
— Которое из них?
— Оба. — пробормотал Моуди.
Распаковав пластиковый файл с бумагами, я отвинтил пробку склянки с голубым зельем. Пробка представляла собой небольшой стеклянный цилиндр, с шариком на изголовье. Слегка встряхнув пробку, я накапал зелье на поверхность бумаги и закупорил склянку.
После, повторил процесс со вторым зельем; надрезал левый указательный палец слабеньким Режущим, накапал крови на оба листа и положил их на ближайший пень.
— Профессор, — спросил я, после того как исцелил порез на пальце, — почему не… — я запнулся, подыскивая нужные слова — Если генетика так широко используется за границей, то почему… — нет, не так — Я имею в виду, как все волшебники, такие, как Малфой, которые верят в чистоту крови и…
— … политика — сказал Моуди, откладывая письмо. Он смотрел на меня задумчиво, постукивая пальцами по колену. — Вот камень преткновения. Альбус построил свою карьеру на маггловских вопросах. Он опирается на таких людей, как твоя мать и мисс Грейнджер, приводя их в качестве ярких примеров того, что магглы могут создавать и вносить вклад в магическое сообщество. Чистокровные, включая Малфоя, делают наоборот. Они утверждают, что их кровь превосходит кровь магглорожденных, поскольку они имеют магическую родословную. Если то, что написано в этом письме, правда, то «Образцы геномов в магической популяции» доказывают, что обе стороны неправы.
Я закрыл глаза и представил себе классную доску, разделенную на цели и устремления каждой группы. Я многого не знаю. Пророк писал совсем мало о том, почему Орден и Пожиратели Смерти сражались, но один явный факт выделялся.
— Пожиратели Смерти были не так уж и неправы, потому что они выступали за магическую кровь, оставаясь в рамках магического сообщества. Они думали, что любой, кто сочетается браком с магглом, теряет магию. Если человек был магглом — (SS) — они были правы, особенно если их потомки продолжают жениться на (SS) магглах, которые составляют большинство населения.