Элиас ничего не отвечает. Он просто делает почти неуловимое движение ко мне всем телом, и я чувствую: шутки кончились.
Это опять тот человек, который был в лесном домике. Тот, кто ни перед чем не остановится.
А в домике меня спасло лишь собственное возбуждение.
Элиас отходит от меня, отодвигает от стены стул и садится на него лицом к спинке. И не отрывает глаз от моего тела. Пристальный взгляд скользит по ногам, ощупывает бедра и талию, смакует грудь.
Элиас что, собирается смотреть, как я буду раздеваться?
Очевидно, да. И просить его отвернуться бесполезно.
Я аккуратно снимаю платье, и чувствую, как меня от кончиков пальцев до ушей затапливает жгучее смущение.
Это уже не собеседование. Не что-то рабочее. Но и не прямое насилие.
Я еще не привыкла раздеваться перед мужчиной и снова должна делать все почти добровольно.
Это стыдно, странно и… возбуждающе. Особенно, когда холод в черных глазах Элиаса начинает вытесняться самым настоящим огнем.
Я не знаю, куда положить платье, поэтому просто кидаю его на пол. Лифчик следом. Соски съеживаются и почти болезненно напрягаются.
Затем я спускаю трусики, переступаю через них и смотрю Элиасу в глаза.
Он может сделать со мной что угодно. И я знаю – он сделает. Я сама дразнила его все утро и вчерашний вечер.
Взгляд Элиаса подтверждает мои худшие опасения. Он полон решимости.
– Мне нравится разный секс, Лола. И жесткий – тоже. Расслабься, если не хочешь боли.
Многообещающее предложение. Я только повожу плечами. А Элиас встает со стула и подводит меня к странной скамейке.
Я сбежала бы от нее, будь возможность, но Элиас держит меня крепко.
На скамейке кожаная подушка в изголовье, такая же посередине… А еще по бокам к этой скамейке приделаны какие-то подозрительные округлые металлические штуки. Понятия не имею, зачем они нужны.
– Ложись головой на подушку.
– Хо… хорошо.
Но мне не хорошо. Мне страшно и… любопытно.
Как только мой затылок соприкасается с кожей подушки, Элиас парой касаний убирает волосы мне под голову. Они еще влажноватые после душа и не пушатся.
А следом Элиас берет мою правую руку и продевает ее сквозь странное металлическое приспособление скамейки. Изнутри оно обито чем-то мягким. А после того, как приспособление крепко меня охватывает, я понимаю: это зажим.
– Это все… хотя бы чистое? Кто тут лежал до меня? – я начинаю паниковать, а в панике я себя не контролирую.
Элиас хмыкает и закрепляет мою вторую руку.
– Чистое. Свежее. Как ты.
– Но мне же нельзя!
– Хочешь кляп, Лола? – голос вкрадчивый и полон мурчащих ноток. Но это крайне обманчивая ласка.
Мне кажется, что у меня на теле выступает испарина. А Элиас поправляет нижнюю подушку так, что она оказывается у меня под попой.
Я отчаянно мотаю головой. Не хочу никакой кляп!
И опять эта странная ситуация, когда Элиас полностью одетый, а я голая. Я, кажется, никогда не видела его без рубашки.
Мало того, я вообще его не видела, когда он забрал мою невинность.
Это все чертовски странно и стыдно.
Потому, когда Элиас пытается просунуть в зажим мою ногу, я лягаюсь и ударяюсь об этот самый зажим.
Больно!!!
– Я сказал расслабиться, Лола. Себе навредишь.
– А тебе не надо допрашивать Аткинса, а? – это моя последняя нелепая надежда.
– Без меня допросят. Что такое Аткинс по сравнению с тобой, Лола? – и я оказываюсь растянутая и зафиксированная на странной скамье с широко разведенными ногами.
Это ужасно непристойно, и, если Элиас начнет меня разглядывать, я умру со стыда.
Но меня ожидает кое-что другое.
Элиас обходит скамью, склоняется ко мне… и мне по губам шлепает головка его возбужденного члена.
– Давай, Лола.
Наверное, можно начать верещать, сопротивляться или сделать еще что-то бесполезное в такой ситуации. Но смысл?
И я послушно открываю рот. Член Элиаса скользит в него и тут же возвращается назад.
– Я слышал, что ты… сказала… Энтони… Лола.
Он вновь входит в меня, и я максимально расслабляю горло. Бархатистый… толстый… и приятный… Главное, ровно дышать.
Ответить я ему, естественно, не могу. Я просто чувствую, как сама мокрею от всей этой стыдной и волнующей ситуации.
А Элиас опять погружается в меня.
– Я люблю тебя, Лола Асти. И предлагаю, – он мягко выходит, – пожениться… прямо… сегодня. Наплевать… на все и… подписать… документы. А свадьбу – потом.
Он меня любит!!!
А это предложение… изумительно дерзкое… и такое же теплое.
Сейчас утро. Мы точно успеем, особенно со связями Элиаса Романо Конте.