– Монстрикус пушистый прямо передо мной, – просияла Ариса. – Говорящий Монстрикус пушистый! Это же настоящее чудо! Обычно Монстрикусы не…
– Чего? – Кусь развернул уши и выпрямился. – Так это ты обо мне?
Ариса растерялась. Поэтому, прежде чем ответить, она расправила складки на юбке и как следует прокашлялась.
– Вы не знаете, кто вы?
– Чурфыльк я, – фыркнул Кусь и скрестил лапки на груди. – Стыдно должно быть… Принять меня за чудовище! Чурфыльки, между прочим, самые обаятельные из хвостатых.
Ариса поправила очки и вплотную приблизилась к мордочке Куся.
– Про чурфыльков в книге ничего не было. Интересно…
– Ничего интересного! – Кусь забрался Иве в капюшон.
Внимание к своей персоне он, конечно, любил, но… всё же предпочитал, чтобы глаза собеседника были размером с две серебряные монетки, а не с две переросшие сливы.
Ариса обошла Иву, чтобы ещё немножко поразглядывать монстрикуса, но та схватила корзину и быстро протянула ей:
– Поможешь?
– Это обязанность проводницы зимы? – Ариса забыла про чурфылька и с любопытством полезла в корзину за тёплыми вещами.
– Ты правда доверишь ей одно из наших дел? – прошептал из капюшона Кусь.
Ива вздохнула и сказала как можно более доброжелательно:
– Нам не помешает твоя помощь.
Ариса закивала так усердно, что запрыгали очки на носу.
– Первым делом нам надо утеплить дом. – Ива подняла с пола шали. – Укутывай всё, что видишь, а когда закончатся вещи в корзине, иди на третий этаж. Там ещё есть.
Ариса опустила голову и несколько секунд молча смотрела в корзину. Ива уже решила, что та передумала. Глаза у Арисы покраснели, щёки разрумянились, а нос отчего-то начал шмыгать.
– Фыр? – удивился Кусь.
– Если не хочешь, мы и сами справимся. – Ива взялась за плетёную ручку, но Ариса крепко прижала корзину к груди.
– Я очень рада, – наконец выговорила она и улыбнулась, как самая счастливая девочка на свете.
– Это просто помощь, – напомнила ей Ива.
Ариса ещё раз кивнула, трижды подпрыгнула и помчалась в гостиную. Ветерок забрался к Иве в капюшон, выгнав оттуда Куся. Чурфыльк закутался в правый конец шарфа и покачал головой:
– Думается мне, она не так тебя поняла…
Ива закрыла форточку и потёрла ладошки:
– Быстрее разберём вещи – быстрее попадём в дедушкин кабинет.
6
Фиолетовая малина
Втроём работа пошла гораздо быстрее. Стоило Иве подумать, что надо бы одеть сервант, – как Ариса уже прятала его ручки в варежки. Стоило взглянуть на люстру – как Ариса уже ставила стремянку. Стоило спросить, не видел ли кто-то синюю манишку, – как Ариса бросала всё и начинала искать. Справлялась она хорошо. Ива даже один раз засмотрелась на то, как ловко та укутывает шалью вазу, но одёрнула себя: «Подумаешь…»
Комната за комнатой, Лоскутный дом одевался во всё вязаное и шерстяное. И чем теплее становилось мебели, портретам и люстрам, тем чаще Ива поправляла олений шарф. Вскоре Кусь заметил на зеркале морозные узоры – верный признак того, что всё идёт как надо.
Услышав победный писк чурфылька, Ива обрадовалась. Она подошла к зеркалу, чтобы тоже полюбоваться, и ненароком взглянула на своё отражение. Надпись на массивной раме гласила:
Но то, что Ива увидела, ей совсем не понравилось. Хоть губы её улыбались, глаза… Синяя радужка поблёкла и теперь напоминала хмурое небо над Моствиллем.
Может, всё от того, что Ариса кружилась по комнате с криками «Ура! Скоро мы встретим зиму!». А может, потому, что горы одежды на третьем этаже поредели, и между ними теперь проглядывала голубая дверь дедушкиного кабинета. Иве поскорее хотелось туда попасть, но в то же время её пугала мысль, что письмо окажется настоящим…
Ива не успела придумать третью причину, потому что раздался визг – такой громкий, что чурфыльк зажал лапками уши, а Ариса выронила из рук корзину с вещами.
– Что это было? – прошептал Кусь, когда вновь стало тихо.
Ива знала, что в Лоскутном доме больше никого нет, – значит кричали с улицы. Девочка распахнула тяжёлую штору – и всё поняла. За низенькой плетёной изгородью, отделяющей участки, виднелся худенький силуэт миссис Сальто. Старушка склонилась над малиновыми кустами и судорожно хватала ртом воздух. Лицо побледнело, руки дрожали. Она тянула их к резным листьям малины. Ещё вчера они были тёмно-зелёными, а теперь все стали фиолетовыми.