— Удалось что-нибудь раскопать о ней?
— Да не особенно много. — Таро протянул фотографию. — Вот, кстати, ее снимок. Родители умерли довольно давно. Осталась только старшая сестра. Сейчас я найду… Она носит другую фамилию… По мужу, наверное… Где же я записал?
Комура взял фотографию. Почти детское лицо, Пухлые губы, глаза, напряженно смотрящие в объектив фотоаппарата. Лицо показалось ему странно знакомым. «Наверное, похожа на какую-нибудь девушку с рекламной обложки».
— Вот, нашел! Сестру зовут Хироко Сасаки.
Комура, продолжая о чем-то думать, автоматически кивнул.
— Хироко Сасаки, — повторил он. — Что? — И внезапно поднял голову. — Ты не ошибся? — Следователь вскочил. — Ты понимаешь, о чем говоришь?!
Таро изумленно смотрел на него:
— Вы знаете ее, что ли?
Комура, грустно улыбаясь, сказал:
— Я и не подозревал, что прошло так много времени. Неужели тебе ни о чем не напоминает это имя?
Таро отрицательно помотал головой. Комура пришлось рассказать…
Около полудня обладатель мягкого, бархатистого голоса позвонил начальнику Токийского управления полиции Вада. Тот, выслушав просьбу-поручение, согласно буркнул в трубку и тут же нажал кнопку на пульте.
— Хонда слушает.
Начальник отдела, где служил Комура, напряженно ждал. Что могло потребоваться от него шефу, который лишь в редчайших случаях непосредственно обращался к подчиненным?
— Кому поручили расследование убийства некой Митико Садзи?
— Следователю Комура.
— Что он за человек?
— Вполне квалифицированный работник. Горячку пороть не станет.
— Вот-вот, это самое главное. Не суетитесь. И держите меня в курсе этого дела.
Вада затребовал личное дело Комура. Наскоро просмотрев его, он уже хотел было приказать передать расследование другому работнику, но потом передумал. Несколько раз рука его тянулась к пульту и вновь замирала. «В конце концов, почему бы и нет? Дело парень раскопает — в этом сомневаться нечего. Знать правду для меня выгодно. А что касается следователя, то он все равно у меня на крючке. Так что будет молчать». И тяжелая рука Вада легла на толстую папку с надписью: «Си-гэру Комура».
В этот момент в здании полицейского управления два человека вспоминали события двенадцатилетней давности. Вада, просматривая личное дело Комура, сам Комура — мысленно возвращаясь к «Боевому знамени».
Первый год общенациональной программы переоснащения и модернизации токийской полиции, первый год пятилетней программы внедрения вычислительной техники в криминалистику. Комура ходил счастливый, его назначили исполняющим обязанности заведующего только что созданным в главном управлении полиции сектором по борьбе с терроризмом.
В тот год в Токио произошло тринадцать взрывов. Бомбы замедленного действия закладывались в универмаги, офисы крупнейших фирм. Участились нападения на политических деятелей. Неизвестный набросился на премьер-министра и сбил его с ног.
События следовали одно за другим. В портовом городке, неподалеку от Иокогамы, погибло три человека. Они пытались изготовить бомбу. На следующий день возле императорской резиденции полиция арестовала двух молодых людей, у которых была обнаружена бомба весом в 25 килограммов.
Атмосфера в стране накалялась. Газеты писали только о террористах, пытались предугадать направление очередного удара. Правая пресса обвиняла во всем коммунистов. Люди опасливо косились друг на друга, человека со свертком боялись как огня. Истерию разжигали неизвестные, которые обзванивали редакции газет и отделения полиции, предупреждая о готовящихся в различных местах взрывах. Поднималась паника, население спешно эвакуировалось, патрульные полицейские машины с включенными сиренами и мигалками носились по городу. Начальство требовало от Комура немедленных мер.
Масла в огонь подлил представитель одной из левацких группировок, который созвал в какую-то полутемную квартиру журналистов и там, в маске, изменив голос, объявил, что на следующее воскресенье назначена серия взрывов в Токио. Объекты нападения указаны не были.
Поздно ночью начальник главного управления полиции вызвал Комура. Войдя, тот заметил, что в углу кабинета сидит еще кто-то, рассмотреть посетителя было трудно — горела только настольная лампа. Ее свет бросал резкие тени на лицо начальника, склонившегося над бумагами. Он не пригласил Комура сесть, а вместо приветствия протянул лист бумаги. Это была сводка. На одной из улиц Токио, неподалеку от склада военного снаряжения, принадлежавшего «силам самообороны», в машине, поставленной у обочины, взорвалась самодельная бомба. При этом оба находившиеся в машине погибли. Были обнаружены остатки стальной трубы диаметром около двух дюймов и длиной в шесть дюймов. Очевидно, взрыв произошел, когда налаживали часовой механизм.
— Ознакомились? — осведомился начальник. — Тогда взгляните на это.
Комура внимательно проглядел сообщения о двух или трех неизвестных, которые бросали бутылки с зажигательной смесью в здание штаб-квартиры консервативной партии. Им удалось бежать. Пожар быстро погасили, пострадавших не было.
— Удалось ли установить, кто были те двое с самодельной бомбой? — спросил Комура.
— Лица обоих изуродованы, — начальник чуть замялся, — но мне сообщили, что их удалось идентифицировать благодаря фотографиям участников коммунистических демонстраций. Завтра мы передадим эту информацию прессе.
— Едва ли это коммунисты, — возразил Комура, — насколько мне известно…
— Меня не интересует ваше мнение, — резко оборвал его начальник. — Мне нужны результаты работы. Сколько вы еще будете копаться?
Комура открыл рот, чтобы ответить, но начальник не стал его слушать.
— Акции, намеченные террористами на воскресенье, не должны осуществиться. Если взорвется хотя бы одна бомба, вы больше не работаете в полиции. Идите.
Комура повернулся и пошел к выходу.
— И запомните, — неожиданно заговорил сидевший в углу неизвестный, — каждый должен делать свое дело. Вы — ловить преступников, а не рассуждать. Прислушайтесь к сказанному и со временем сами получите право оценивать и решать.
Комура молча выслушал и осторожно прикрыл за собой дверь.
Тот неизвестный — его звали Вада, это был нынешний начальник токийского управления полиции — впервые появился в здании управления с особым заданием из канцелярии премьер-министра. Ему было поручено наблюдать за ходом борьбы с терроризмом. Впрочем, старый начальник полиции мог бы поклясться, что никогда раньше не видел этого человека, хотя место свое занимал давно и был знаком с большинством чиновников премьер-министра. Однако приказ есть приказ, и начальник дал указание допустить Вада ко всем материалам. Он полагал, что Вада задохнется под бременем бумаг, устанет и его миссия приобретет чисто формальный характер. Однако тот быстро разобрался в работе полицейского аппарата и повел себя так, что никто не решался что-либо сделать, не поставив его в известность. Копии всех бумаг, относящихся к делам о террористах, в обязательном порядке посылались ему. Он без приглашения являлся на совещания в кабинет начальника. А кое кто из служащих управления, известных своим чутьем, сообщал ему конфиденциальную информацию раньше, чем кому бы то ни было.
Разговор с начальником управления полиции и сидевшим у него Вада потряс Комура. Так с ним разговаривали впервые. Он вернулся к себе и, сев за стол, подпер голову руками. Желание плюнуть на все и уйти переполняло его. Пусть попробуют разобраться без него. Особенно теперь… Еще несколько шагов, и террористов можно брать. Но его слишком торопят. Он чувствовал груз ответственности. Что бы ни задумали террористы, прольется немало крови. И он должен помешать этому.
Группа «Боевое знамя» образовалась довольно давно. Комура нашел в архивах следы ее прежней деятельности. Она откололась от крупнейшей студенческой организации — всеяпонской федерации органов студенческого самоуправления — и насчитывала всего несколько десятков человек. Ему удалось разыскать старые информационные сообщения полиции, относящиеся к периоду формирования группы, и восстановить имена будущих террористов. Вначале они не скрывали подлинных фамилий.