Елена Нестерина
Хроника празднования 8 Марта, составленная за десять лет наблюдений
© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016
Ольга Станиславовна Заварцева, по специальности аналитик, по профессии архивист. Пытаюсь систематизировать всё, что меня окружает. Просто потому что нравится.
Хроника составлена по годам – первая запись сделана спустя год и один день после непосредственно события. Вторая – в процессе события. Третья – ровно на следующий день третьего года фиксации событий. Остальные – когда как.
Но у меня всё строго.
Отчёт 1
Нас никто не поздравил с Восьмым марта. Это послужило причиной для дальнейшего развития событий – на много лет, как позже выяснится, вперёд.
У Анастасии Папоровой был парень, который вчера начал праздновать день рождения брата. Папорова этого брата ненавидела – в его компании её парню всерьёз сносило кукушку. Как выяснилось, сносило с самого детства, когда братья ещё не пили. А уж когда начали пить и праздновать день рождения с алкоголем… Папорова сказала парню, что если он ещё раз… Если он…
И вот он всё-таки ещё раз и если.
Кроме парня, Папорову поздравлять было некому. Они с мамой поздравили друг друга, Папорова звонила на «аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Она понимала, что мозг абонента тоже выключен или находится вне зоны действия, но надеялась, что рядом с мозгом есть или рассол, или «Антипохмелин», или дураку там, где он находится, наконец-то стало холодно, он поднялся в вертикальное положение и осмотрелся. Папорова подъезжала к дому, где жил брат, смотрела на окна. Свет в них горел, иногда мимо штор плыла неконкретная тень. Было ясно, что в квартире кто-то находился. Но степень соотнесённости этих людей друг с другом, их количество и половая принадлежность оставались неясны. Дурной брат трубку просто не брал, телефонов других гостей Папорова не знала. И, ругая себя и судьбу, пришла ко мне.
Пришла и рассказала всю эту историю.
Меня не поздравили по-другому. Родителям было плевать на повод – они подхватились и уехали в село к родственникам. Там они с наслаждением праздновали – тоже, по их привычке, всё равно что: главное, что нарядились, надушились, надарили друг другу подарков – и, рассевшись за длинным столом, вкусно и много ели, обсуждали блюда и способы их приготовления, степень воздействия съеденного на их организмы, правдивость того, что показывают по телевизору или пишут об ингредиентах, входящих в состав употреблённого. Папа пил, мама за ним следила, родственники пили или тоже следили, ели, пели, ели, пили, пели, гуляли по улице, бегали на двор, звонили, ели, пили, пели, плясали, пили, гуляли… Мне бы их счастье.
8 Марта. И никто не поздравил…
Я ещё не знала, что надо сильно по этому поводу переживать. Я сидела дома одна и раскладывала на компьютере пасьянс. На работе меня поздравили вчера, так что я даже и обижаться ни на что не думала. Но пришла Папорова и включила страдание. Тогда мы позвонили Муре. Папорова знала, кому звонить, чтобы поддержать её в горе без радости. Папорова – интуит. А мы все – одноклассницы, хоть и не самые близкие подружки. Но вот какие странные вещи иногда сближают людей.
Мурочка начала страдать раньше нас – влюблённый в неё дяденька неожиданно оказался женат. Именно поэтому он не смог поехать с ней в дом отдыха «Жолнеры». Мура отписалась от дальнейших отношений с ним, удалила номер его телефона. Оказалась у разбитого восьмимартовского корыта – и через двадцать минут после нашего приглашения уже звонила мне в квартиру, позвякивая тремя бутылками ликёра «Бейлиз», которыми задарил её женатый недо-жолнер.
О, прекрасный ликёр, по семьсот пятьдесят грамм в бутылке на человека! Мы сели на пол, разбросали на полотенце всё, что нашли у меня в холодильнике, взяли каждая по бутылке – и стали представлять, что мы мушкетёры при крепости Ла-Рошель. Да, в прошлом году нам было ровно на год меньше лет, да, мы всего не учли. Но сидеть на полу и размахивать тяжёлыми тёмными бутылками было очень весело, пить ликёр из горлышка тоже.
Ликёр глотался только маленькими порциями. Каждый раз эти порции становились всё меньше и меньше. Когда два раза по пятьдесят граммов в кафе, когда в составе кофе по-ирландски – это одно. А когда так много и в одного человека – это другое. Страдающая Папорова попросила мяса. Курицу, почти целиком, в это время съела страдающая Мура. Оставленный родителями прекрасный торт «Абрикотин» – последний из поступивших в продажу, снятый с линии производства как слишком сложный и требующий только натуральных ингредиентов, Папорова с Мурой потребовали унести долой с глаз. Сладкое твёрдое со сладким жидким мушкетёрам не лезло. Я сварила им пельмени, обсыпала перцем и обмазала майонезом. Они съели килограмм. Я из них самая толстая, но за челюстями страдания не успевала. Открыла банку домашней свиной тушёнки, намазала на куски батона. Обливаясь слезами, батоны девушки тоже съели, эстетка Папорова заедала розовыми таблеточками ферментов, иначе эстетский организм не принимал. Бежать за водкой не предложил никто. Водку мы не пьём.