– Вы слышали о приезде Бэкингема?
– Да, и я видел в Лондоне эту блестящую бабочку, которая в политической карьере кружится на поверхности дел и думает, что оставляет на них следы. Человек не гениальный и совершенно для вас неопасный.
– Вы ошибаетесь, Жозеф; мое спокойствие нарушено герцогом со времени его приезда в Париж. Необходимо, чтобы вы помогли мне поскорее выгнать его отсюда.
– Я готов употребить все старание для одоления вашего противника; но надобно знать, как и на каком пункте он на вас нападает.
– Какое вам дело до характера неприятностей – достаточно знать, что с его удалением все это окончится. Поэтому необходимо действовать в Англии таким образом, чтобы оказалась крайность Бэкингему ускорить свой отъезд. Это должно вас немного затруднить, отец Жозеф, я даю хорошенькую игрушку вашей дипломатической ловкости.
– Право, монсеньер, я могу утомиться, помогая вашим проектам, ибо я не так прост, чтобы не знать, что вы не доверяете моим намерениям. Но слава Богу я поставлен выше этих жалких приманок суетности, называемых отношениями. Во всяком случае преданность моя устает ходить в тени, и если бы моя проницательность чаще не угадывала, что вы от меня скрываете, я давно против воли уступил бы желанию…
– Отец Жозеф, этот тон…
– Ваша эминенция, я не корчу царедворца. Возвратимся к вашим проектам, которых повод я впрочем предвижу……..
– Вы предвидите? сказал кардинал с удивлением.
– Небу и угодно, чтобы светская жизнь отражалась на стенах наших монастырей, чтобы вызвать наше сострадание и наши молитвы. Бэкингем преступил границы уважения, должного королеве, до такой степени, что дерзнул поднять на нее нечистые взоры… и…
– И честь короля запрещает, чтобы этот дерзновенный достиг своих намерений.
– Без сомнения. – подхватил Жозеф с странною улыбкой: – честь короля, которую ваша эминенция страстно желаете сохранить незапятнанной…
Здесь ястребиный взгляд кардинала впился в монаха, как бы для того, чтобы проникнуть до его настоящей мысли, скрываемой под очевидной иронией.
– Что вы воображаете, отец Жозеф? – спросил министр, удаляясь немного от предмета разговора.
– Отозвать герцога в Англию мне кажется легко. Употребив значительные усилия, чтобы найти в Лондоне соумышленников, раздав кстати несколько тысяч пистолей, я думаю можно найти средство встревожить защитников Парламента насчет мнимой, опасности их милой реформации, и крики общин наведут такой ужас на неопытного Карла, что он не замедлит отозвать своего министра для успокоение такой горячей тревоги. Но как бы деятельно ни работать, резултат не может быть именно скорый, а Люцифер быстро идет к своей цели… Вот что, монсеньер, надо вам сказать, что дело это не по мне; оно скорее подходит к Лафейма. Переговоры медленно развязывают интригу, – разрешить ее удобнее кинжалом, а ваша эминенция знаете, что у Лофейма кинжал очень острый.
– Ах, что вы мне предлагаете, Жозеф?
– То, что мне внушает Господь, отвечал монах, скрестив на груди руки: – все средства законны, если они стремятся к его славе, и с еретиком надобно вести войну.
– Политика требует больше осторожности. Отправляйтесь сегодня же ночью в Лондон; в этом городе вам будет открыт безграничный кредит, не скупитесь, не щадите золота, и сделайте так, чтобы Бэкингем был отозван своим государем через две недели.
– Он будет отозван, монсеньер, сказал холодно капуцин, поклонился и вышел.
Когда Ришельё возвратился в залу, великолепный англичанин вызвал новые взрывы восхищение. Бесчисленные жемчужины, унизывавшие его платье, плохо прикрепленные по небрежности, или с намерением, большею частью отрывались и усыпали пол кардинальских салонов… Находившие эти жемчужины спешили возвратить их Бэкингему, но он, не обращая внимания на ценность зерен, упрашивал с улыбкой того или ту, кто приносил, оставить у себя, прибавляя, что он в восторге, что небрежность его портного, дала ему случай оставить эти безделки при дворе, осыпавшем его любезностями. Фаворит Карла рассыпал таким образом сто тысяч экю на паркетах кардинала. Эта безумная щедрость победила все, что оставалось осторожности и благоразумие в королеве; она хвалила герцога в таких выражениях, которые не оставляли
ему сомнение в успехе, и он рассудил, что мог отважиться на все.
Глава V
Пароксизм. – Призвание. – Лафейма. – Утонченные. – Засада. – Английские повесы. – Подземелье. – Ложный отец Ансельм. – Дуэль возле исповедницы. – Бедные монахини. – Труп в святом месте. – Герцогиня садовником. – Королева и кардинал.