По поводу «Мизантропа» я говорила, что Боало чрезмерно, ненавидит Шаплэна; публика может удостовериться в этом, ибо этот едкий поэт напечатал семь превосходных сатир. Никогда Аполлон не изливал более желчи и не вливал ее в перо смертного с большим умом, силой и искусством. Правда, Депрео подражает Горацию, Персию и Ювеналу; но разве таким образом подражать – не все равно, что создавать. Действительно, сколько он должен был победить трудностей, чтобы офранцузить с таким успехом род, столь мало сообразный с нашими нравами и который он рисует так превосходно. Читая сатиры Баоло Депрео, невольно думается, что он злой человек; а между тем ничуть не бывало: сатирик этот зол только в стихах, а в домашней жизни нет человека добродушнее. Но как только представляется ему что-нибудь смешное, какая-нибудь глупая претензия или пустое чванство, – чистое добродушие его уступает место поэтическому гневу, который безжалостно царапает, сечет, разрывает. И на физиономии сатирика замечается выражение этого гнева, часто возбуждаемого погрешностями света. Черты его неправильны, крупны; небольшие яркие глаза, исполненные лукавства, прикрыты густыми подвижными бровями. Нос острый, немного согнутый и опускается во рту, тонкие и сжатые губы которого представляют главную черту остроумной злости. Цвет лица у него желтоватый, тело жидкое, члены слабые – все обличает, не крепкое здоровье. Скандальная хроника утверждает, что сатира его на женщин, эта пьеса столь жесткая, несправедливая и так мало французская, объясняется невозможностью – в какой находится цензор – оценить вознаграждение всех находимых в вас недостатков.
Если это правда, мы должны сожалеть и простить его.
Глава XIII
Чрезвычайный совет правительства. – Он приготовляет указы. – Имена членов, его составляющих. – «Андромаха» Расина. – Девица и Дезелье и Барон. – Монфлери жертва своего искусства. – Олонн и Креки. – Портрет Расина. – «Аттила» Корнеля. – Учреждение должности главного наместника полиции. – Организация шпионов для удовольствия короля. – Рейни. – Прозрачные город и двор для короля. – Первые фонари на улицах. – Разумная меры полиции. – Юридические злоупотребления: приговор над животными. – Произвол вместо правосудия. – Французская школа живописи, основанная в Риме. – Спор между знаменитой и обыкновенной проститутками. – Нинон посредница. – Затмение; госпожи Жевр и Нинон. – Хитрая уловка мотивирует войну с Фландрией. – Два приданных. – Семейная нежность Австрийского дома. – Предосторожности Визонна. – Острота графа Граммона. – Выступление на войну с Фландрией. – Этикет в армии. – Большие и малые выходы в лагере. – Аудиенц-зал в палатке. – Волокитство и война. – Розовая вода и порох. – Артиллерия и вздохи. – Тюренн; его портрет; его качества; недостатки. – Герой этот на поле битвы. – Слово великого Конде. – Любовницы вместо багажа. – Благоразумная дама, содержащая роту мушкетеров. – Победы. – Осада Лилля; – анекдоты. – Аббат-адъютант. – Мороженое лилльского губернатора. – Рука булочника на щеке гвардейского офицера. – Геройство капуцина. – Девица Ла-Валльер – герцогиня. – «Изис», опера Кино и Люлли. – Благородные могут петь без унижения в опере. – «Сицилиец» Мольера. – «Тартюф» представлен вполне Шантильи.
Этот год, конечно, будет замечателен по тем улучшениям, какие готовятся по всем частям управления. Кольбер повсюду вносит свой дух порядка и справедливости: взор его обнимает все – и юстицию, и армию, и флот и торговлю. Чрезвычайный совет, созванный по его инициативе в июне, зрело обсуждал каждую из этих статей: из него последовательно исходят разумные распоряжения и кладут наконец прочные снования нашему государству. Блестящие имена членов этого совета заслуживают перейти в потомство; вот они: канцлер Сегье, маршал Вилльруа, Кольбер, Алигр, Ормессон, Лезо, Машо, Сев, Менардо, Маржри, Пассор – дядя Кольбера[54] Воазен, Гарман и Марен. Заседания бывают раз в неделю, часто два: по временам на них присутствует король.
В то время как социальные законы приготовляют сильную очищенную цивилизацию, законы вкуса возникают в республике литературы и обещают нам славный период. Расин вписал свое имя на одной высоте с Корнелем: он поставил «Андромаху», образец грации, в которой одновременно развернулись вся мощь ума и все источники могущественного воображения.
Публика любуется этой прекрасной трагедией, но также и критикует: доказательство, что суждение образуется одновременно с искусством. Расин написал прекрасную пьесу, но надобно сознаться, что ему много помогли актеры, которые разыгрывали ее. Девица Дезелье[55]: превосходно представила роль Гермионы; с тех пор, как она ее играет – она получила двадцать объяснений: все наши вельможи желают знать – так ли эта превосходная актриса сама проявляет любовь, как выражает ее на сцене. На репетициях «Андромахи» автор сказал Барону, занимавшему роль Пирра:
54
Это звание дяди генерального контролера было может быть единственное, зарекомендовавшее Пассора, человека, посредственного, который отличался только свирепой ненавистью во время процесса Фуке.
55
Ее впоследствии в этой роли превзошла девица Шаммеле, которая в одно и то же время дебютировала в «Гермионе» и в сердце Расина.