Однако на деле все обстояло не совсем так. Недовольство существующей жизнью накапливалось. В ЦК ВКП(б) постоянно поступали сигналы с мест о негативных высказываниях и настроениях. К примеру, в г. Струнино (Владимирская обл.) на одном из партсобраний прозвучала следующая мысль: «Мы видим собственными глазами, что в нашей стране построено много заводов и фабрик. Все это верно, но мы, старики, что от этого получили? Что нам дала Конституция? 250 граммов хлеба и больше ничего». В Молдавской ССР агитаторов спрашивали: «Когда у нас будет много хлеба, жиров, сахара и других продуктов», «Когда народ будете кормить досыта?»[45] и т. д. Развивать эти темы, отвечая на заданные вопросы, советской пропаганде было неудобно и трудно. Поэтому полемика большей частью ограничивалась штампами типа: «Жить еще нелегко. Но советские люди знают, что наши трудности носят временный характер, что они, безусловно, преодолимы, и что высокие большевистские темпы хозяйственного строительства являются залогом быстрейшего преодоления трудностей».[46]
Вместо дискуссий и реального анализа пропагандистская машина изобретала все новые методы идейного контроля, значительно обновляя идеологический инструментарий власти. Новой существенной чертой в идеологической жизни послевоенных лет стал акцент на борьбу с проявлениями преклонения и низкопоклонства перед Западом. Подобные тенденции начали прослеживаться еще в конце 30-х годов. После войны патриотические мотивы приобрели ярко выраженный характер, став официальной идеологией системы. «У нас еще не все освободились от низкопоклонства и раболепия перед Западом…, — заключал В. Молотов, — не освободившись от этих позорных пережитков, нельзя быть настоящим советским гражданином».[47]
Идеологические новации послевоенного периода с их борьбой против пережитков капитализма стали основой для аналогичных действий в другую эпоху (конца 50-х — начала 60-х). В этот период новым лидером страны, Н. С. Хрущевым был воспроизведен весь набор средств идеологической борьбы послевоенных лет. Подтверждая эту мысль, приведем конкретный пример: «Что касается борьбы против пережитков капитализма внутри страны, то она направлена на преодоление традиций и привычек прошлого, связанных с отставанием сознания людей от общественного бытия. Это есть борьба против «родимых пятен капитализма» и их носителей, мешающих делу социалистического строительства. В то же время борьба против пережитков капитализма связана в значительной степени с борьбой против враждебного капиталистического мира, ибо империалисты изо всех сил стараются разжечь эти пережитки капитализма, особенно такие, как низкопоклонство перед буржуазной культурой, а также частнособственнические и рваческие тенденции, националистические предрассудки, религиозные суеверия, аполитичность, обывательщина».[48] Это выдержка из статьи одного из активных борцов идеологического фронта П. Федосеева в журнале «Большевик» за 1948 год. Но нельзя не согласиться, что данные мысли можно уверенно отнести, например, и к 1958 году, т. е. уже времени «оттепели». Это сравнение наглядно демонстрирует общность базовых идеологических принципов как при господстве сталинского культа, так и без него. Архитектура идеологии оставалась практически неизменной.
В пользу данного вывода свидетельствует изучение генезиса такого политического вопроса, как провозглашение курса на строительство коммунизма. Оформление курса на строительство высшей фазы общественного развития сегодня часто связывают с именем Н. Хрущева. Его личность олицетворяется с началом коммунистического строительства в СССР. Однако знакомство с политической практикой послевоенного периода не дает оснований относить авторство этой идеи Хрущеву. Данный курс практически во всей своей полноте и завершенности был сформулирован и провозглашен еще при жизни Сталина. Фактически уже сразу после окончания Великой Отечественной войны тема коммунистического строительства возникла во многих официальных выступлениях и публикациях. Еще в 1945 году в редакционной статье журнала «Большевик» утверждалось, что «после победоносного окончания Великой Отечественной войны советский народ продолжает осуществлять величественную задачу завершения строительства бесклассового общества и постепенного перехода от социализма к коммунизму».[49] В марте 1946 года на сессии Верховного Совета СССР в докладе председателя Госплана Н. А. Вознесенского о четырехлетнем плане это положение объявлено руководящей партийной установкой.[50]
В последующие годы тема строительства коммунизма прочно вошла в повседневную идеологическую практику. О ней все более стали говорить как о повседневном, обыденном деле в многочисленных официальных выступлениях и документах.[51] Центральной звучала следующая мысль — Советский Союз еще в период принятия сталинской Конституции СССР, накануне XVIII съезда партии, вступил в новую полосу развития, связанную с завершением строительства социалистического общества и постепенного перехода к коммунизму. Именно в этом контексте формулировалась и основная экономическая задача развития страны — догнать и перегнать главные капиталистические державы в размерах промышленного производства на душу населения. Заметим, что эти пропагандистские новеллы последних сталинских лет через десятилетие обретут «второе дыхание» и зазвучат со свежими силами и в новом исполнении.
Завершение формирования курса на коммунистическое строительство можно отнести к периоду подготовки и проведения XIX съезда КПСС. В редакционной статье журнала «Большевик» в преддверии этого партийного форума прямо подчеркивалось: «Обеспечить построение коммунизма в нашей стране — такова главная задача партии по пятому пятилетнему плану развития СССР».[52] Выдвижение и реализация этой грандиозной задачи объективно требовали серьезной научно-теоретической разработки путей строительства коммунизма. Как известно, данная проблема слабо освещена в трудах классиков марксизма-ленинизма, что диктовало необходимость уточнения инструментария коммунистического строительства. Разъяснение этих сложных вопросов не заставило долго ждать. В октябре 1952 года была опубликована работа Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР». В ней «великий вождь и учитель» доказал возможность построения коммунизма в СССР даже в случае сохранения капиталистического окружения. Сталин сформулировал три основных предварительных условия выполнения этой масштабной задачи: 1) речь шла о необходимости обеспечить не только рациональную организацию производительных сил, а непрерывный рост всего общественного производства с преимущественным развитием производства средств производства, что дает возможность осуществить расширенное воспроизводство; 2) необходимо путем постепенных переходов поднять колхозную собственность до уровня общенародной, а товарное обращение тоже постепенно заменить системой продуктообмена с целью охвата им всей продукции общественного производства; 3) необходимо добиться такого культурного роста общества, который бы обеспечил всем членам общества всестороннее развитие их физических и умственных способностей.[53]
Теоретические выкладки Сталина о путях строительства коммунизма незамедлительно были объявлены руководством к практическим действиям, программой великого общественного преобразования. В концентрированном виде это произошло на XIX съезде КПСС, прошедшего под знаком развертывания коммунистического строительства. В отчетном докладе ЦК, сделанном Г. Маленковым, делался вывод: «Планы партии на будущее, определяющие перспективы и пути нашего движения вперед, опираются на знание экономических законов, опираются на науку о строительстве коммунистического общества, разработанную товарищем Сталиным».[54] Эта мысль воспроизведена практически каждым выступавшим на съезде.