— Потом, — не поднимая головы, ответил Гоги. — Сейчас нельзя прерываться.
Она поняла, тихо вышла. В творческом процессе любое отвлечение могло разрушить хрупкую нить замысла.
К обеду он закончил первые двадцать кадров — весь пролог и начало первой сцены в деревне. Работа продвигалась быстро, образы ложились на бумагу легко и точно.
— Хорошо, — пробормотал он, откидываясь в кресле. — Очень хорошо.
Раскадровка получалась живой, динамичной. Каждый кадр рассказывал свою маленькую историю, а вместе они складывались в цельное повествование. Зритель будет не просто смотреть мультфильм — он погрузится в мир русской сказки, почувствует себя частью древнего леса.
Гоги встал, прошёлся по кабинету. За окном кипела жизнь Мосфильмовской улицы, но его мысли были далеко — в том волшебном мире, который постепенно обретал зримые очертания на листах раскадровки.
Впереди ещё много работы — сотни кадров, тысячи деталей. Но начало было положено, и оно получилось именно таким, каким должно было быть.
Гоги отложил карандаш, посмотрел на часы — половина третьего. Раскадровка продвигалась отлично, но откладывать административные вопросы дольше было нельзя. На столе высилась стопка папок, которую принесла утром Антонина Ивановна.
Он вздохнул, потянулся и открыл первую папку. «СМЕТА НА МАТЕРИАЛЫ — III КВАРТАЛ 1950 ГОДА». Цифры, цифры, бесконечные цифры.
— Целлулоид прозрачный, 500 листов формата А3 — 2847 рублей, — пробормотал он, водя пальцем по строчкам. — Краски анилиновые, набор из 24 цветов — 15 наборов по 156 рублей…
Математика была простой, но утомительной. Каждая позиция требовала проверки — не завышены ли цены, достаточно ли количество, правильно ли рассчитан расход на один кадр.
Гоги достал из ящика стола счёты — деревянные, с потёртыми костяшками. Щёлкал ими, подсчитывая итоговые суммы. Современный калькулятор из его прошлой жизни казался сейчас фантастикой.
— Кисти натуральные, размер 0 — 50 штук по 12 рублей 50 копеек… — Он записал результат на полях. — Итого 625 рублей.
Вторая папка содержала штатное расписание. Здесь нужно было решать, кого принимать на работу, какие оклады утверждать, как распределить нагрузку между отделами.
— Художник-мультипликатор первой категории — 1200 рублей в месяц, — читал Гоги. — Художник-мультипликатор второй категории — 950 рублей. Фазовщик — 750 рублей…
Цифры складывались в солидную сумму. Полнометражный фильм требовал большой команды — минимум двадцать художников различной квалификации. Плюс озвучка, монтаж, техническое обеспечение.
Третья папка была самой толстой — «СОГЛАСОВАНИЯ И РАЗРЕШЕНИЯ». Бюрократический лабиринт советской системы во всей красе. Каждое действие требовало печатей, подписей, резолюций.
— Разрешение на использование электроэнергии сверх лимита, — читал Гоги. — Согласование с Главлитом на содержание сценария. Разрешение Моссовета на строительные работы в здании…
Он открыл окно — в кабинете стало душно от обилия бумаг. Летний воздух принёс запах асфальта и автомобильных выхлопов. За окном кипела обычная московская жизнь, а он сидел в ловушке из документов.
Четвёртая папка — переписка с другими организациями. Московская филармония согласовывала условия сотрудничества. «Мосфильм» предлагал аренду костюмерных мастерских. Академия наук запрашивала консультации по историческим деталям фильма.
— Уважаемый Георгий Валерьевич, — читал он письмо из филармонии. — В ответ на вашу просьбу сообщаем, что оркестр может быть предоставлен для записи саундтрека в период с 15 по 25 августа. Стоимость одного студийного дня составляет 2500 рублей…
Гоги потёр виски. Голова начинала болеть от мелкого шрифта и бесконечных формулировок. Творческая работа требовала вдохновения, а административная — железных нервов и скрупулёзности.
Пятая папка содержала жалобы и предложения сотрудников. Художник Борис Анатольевич просил повысить оклад. Звукооператор Михаил Семёнович жаловался на неисправное оборудование. Уборщица Мария Ивановна требовала дополнительную ставку — одна не справляется с уборкой всего здания.
— Справедливые требования, — пробормотал Гоги, делая пометки на полях. — Но где взять деньги?
Он открыл главную бюджетную папку, стал сводить дебет с кредитом. Государственное финансирование было щедрым, но не безграничным. Каждый рубль нужно было потратить с максимальной пользой.