Рогов поставил на газовую плиту чайник, потом прошел в гостиную. Вскоре там появилась и Рита.
— Кошмарная ночь, — сказал ей Рогов. — Сколько всего за один день. Как ты себя чувствуешь?
— Как разбитая ваза. — Рита села на диван и плотнее укуталась в полушубок. Её немного знобило.
— Еще накануне вечером верила, что всё позади, сегодня уже так не думаю. Вчерашнее будто вернулось вновь, и я только и думаю о том, как мне от вас выйти. Как вы думаете, они ушли?
— Не знаю. — Рогов подошел к окну, выглянул во двор. Со второго этажа виднелся только козырек подъезда, но ее преследователи могли ждать и внутри.
— Может, спуститься, посмотреть? — предложил Рогов.
— Слишком подозрительно.
— Захвачу с собой ведро с мусором.
— В пять утра?
— А что: у меня, может, бессонница. Кому какое дело, когда я выношу мусор!
— У вас еще хватает сил шутить. По-моему, это глупо, на вас же всё написано.
— Что на мне написано? — подошел Роман к зеркалу и посмотрел на себя. Оттуда на него глянуло измученное щетинистое лицо. Ну и видок.
— Ты, я смотрю, окончательно решила уйти, — повернулся он снова к Рите. — Может, всё-таки останешься? Если хочешь, оставайся.
— Это невозможно. — Рита была категорична. — Я уйду, — сказала она. — Мне не по себе, я чувствую себя здесь неуютно. Пусть только сильнее рассветет, днем мне не так страшно.
— Мы еще увидимся? — посмотрел на нее Рогов, хотя прекрасно знал ответ.
— Нет. Зачем?
Это «зачем» как-то сразу обессилило его. Раньше, будучи моложе, он только и мечтал о таких вот отношениях между мужчиной и женщиной, когда никто ни от кого ничего не требует. Теперь же, с годами, все реже и реже ему хотелось быть безответственным в душевных симпатиях. Но что он мог сделать в данном случае? Оставить ее у себя или ходить к ней на свидания и кормить, как школьник, мороженым, потом провожать в общежитие (или куда там еще)? Нет, это уже, к сожалению, не для его возраста. Какой он, однако, стал инертный!
Рогов рассеянно перевел взгляд на окно и неожиданно поймал себя на мысли, что думает о чем-то другом, постороннем, не касающемся их отношений с Ритой. Он думал о чем угодно: о погоде, о прошедшей командировке и затянувшихся испытаниях нового агрегата, но только не о них с Ритой. Но ведь так у него часто и бывает: когда он подчиняется чувствам, его разум спит. Стоит вступить в действие рассудку, как его эмоции скрываются где-то в глубине души и на поверхность выходит холодная бездушная логика. А нынешняя логика говорила только о тщетности всякой надежды на продолжение их отношений и об абсурдности всего, что с ними произошло, происходит и может произойти.
Нужно ли идти на поводу у Судьбы, подумал Рогов. Не лучше ли оставить все как прежде. Зачем ему все это? Подумал и снова посмотрел на Риту. И вот перед ним сидит просто девчонка, каких сотни, тысячи проходят мимо, и по которым скользнешь на секунду оценивающе и через мгновение навсегда забудешь, будто их и не было вовсе.
От этого представления Рогову сразу стало легче.
— Может, ты и права, — сказал он. — За этими стенами всё будет по-другому. Там иной мир.
— И он, к сожалению, не ваш, — сказала Рита.
— К сожалению, — неслышно произнес Рогов и отвернулся от неё. Какое-то ужасное предчувствие больно сжало его сердце, но он побоялся даже предположить, ибо почувствовал за всем что-то такое, до чего не только не хотелось опускаться, но о чем не хотелось даже думать. К счастью, в прихожей раздался звонок. Рита встрепенулась и встревожено посмотрела на Рогова.
— Вы слышите, слышите, звонят!
— Слышу, — сказал Рогов. — Странно. В такую рань… Пойду посмотрю.
— Может, не надо? — Как не хотела она возвращаться назад в своё прошлое.
— Ты всё еще думаешь, что это за тобой? Вряд ли. Но делать вид, что меня нет дома, тоже глупо. Сиди здесь, не бойся, оттуда не увидят.
Рогов приблизился к входной двери и открыл её. У дверей стояла Марта. Казалось, она не уходила совсем.
— Доброе утро, Рогов. Как видишь, это снова я, — сказала язвительно. — Вернулась, чтобы выразить тебе мое искреннее презрение.
— Ты очень кстати, — без доли иронии произнес Рогов. — Это как раз то, что мне сейчас больше всего необходимо.
— Не юродствуй, Рогов, тебе это не идет, — переступила Марта через порог. — Как закончился вчерашний вечер? Эта фифочка еще здесь?