Жизнь с небесными была довольно скучной, Артур не мог ее скрасить при всем желании, да и я постоянно стремилась в Орден, к Сэдрику, Филу...
Последние несколько лет здоровье Сэдрика начало его подводить. И я никак не могла этому помешать. Единственное, что могла сделать - навестить, поддержать и реветь, забившись в угол. Мужчина пережил несколько инфарктов. Если бы не Филипп, скорее всего, не пережил бы их. Два инсульта сильно повлияли на его сознание. Деменция. Провалы в памяти.
Последние две недели ему стало совсем плохо, а меня, как назло, отправили на задание. Освободившись, я сразу примчалась сюда - в больничное крыло, палаты интенсивной терапии.
- Ну, как ты? - прочистив пересохшее горло, спросила, не отпуская руки зеленоглазого.
- На все восемьдесят пять, хотя мне восемьдесят семь! - он пытался шутить, но, чтобы вспомнить собственный возраст, ему понадобилось время.
- Не ври, ты выглядишь не старше восьмидесяти трех.
- Это все мои утренние пробежки, - Сэдрик рассмеялся, я его поддержала в этом, и перепугалась, когда он вдруг закашлялся. Моя попытка вскочить была остановлена его крепкой хваткой и нервной улыбкой любимого, - Все нормально, не в то горло попало... Я правда рад, что ты пришла, и сожалею, что встречаю тебя в больничной палате...
- Смена обстановки никогда не бывает лишней, - я опустила глаза, пряча вновь навернувшиеся слезы.
- Так себе обстановка, - еле слышно ответил мужчина и вновь обратил свой взор к окну.
Мы умолкли, глядя в разные стороны и размышляя о своем. Я позволила себе чувствовать мужа и вздрогнула, ощутив необъяснимый заслон, в который он сам будто бился, хмурясь, раздражаясь. Он пытался что-то вспомнить.
- Линда, - Сэдрик высвободил руку и повернулся ко мне, - Ты представить не можешь, насколько я благодарен тебе за то время, что ты провела со мной. Зная, чем все это закончится, ты продолжала радовать меня своим присутствием, поддержкой, вдохновляла и делала счастливым.
- Потому что ты делал счастливой меня... - у меня пересохло в горле от его слов.
- Я чувствую, что со мной что-то не так, понимаю, что память слабеет, - сентиментально улыбнувшись на мой несчастный вид, продолжил он, - Но есть моменты, которые будут со мной до конца отведенного мне времени, - его исхудавшие, прохладные пальцы вновь коснулись ладони, - Наверное, самый значимый из них это... когда ты впервые отдалась мне. Ужасно звучит из уст старика... Не злись, прошу, дослушай, - его виноватая улыбка, напоминающая его очарование прежних лет, погасила назревающий пожар внутри меня, - Он был значим не тем, что я наконец дорвался до твоего прекрасного тела и смог-таки утолить непрекращающееся желание, а тем, что ты открылась мне по-настоящему. Ты помнишь?
Конечно же я помнила, каждую секунду и мгновение, каждую эмоцию, и невероятную лёгкость, когда позволила себе, наконец, принять свою влюбленность, переросшую в любовь, духовную связь. Сказать что-либо вслух у меня не получалось, стоило открыть рот, как вырывался судорожный вздох, больше похожий на всхлип. Единственное что у меня вышло, это кивнуть, не поднимая глаз на мужчину.
- Я всегда боялся стать для тебя обузой, - его голос было еле слышно от молотящего в висках пульса, - Мне жаль, что у нас не получилось с детьми. Не понимаю, почему ты осталась со мной, ведь даже этого я не смог дать тебе?
- Потому что я люблю именно тебя, и никто другой мне не нужен! - выпалила я, разозлившись.
- Прости, прости, дорогая, - Сэдрик разнервничался, - Я не хотел злить тебя. Я люблю тебя и желаю лишь счастья, а эти противные слова лишь признак моего возраста - брюзжащего старикашки.
Он затих, отведя глаза, чтобы не смущать меня лишний раз, пока я изображала, что не реву, хотя слезы лились из глаз по щекам, капая с подбородка. Воспользовавшись его щедростью, я смахнула капли свободной рукой, проморгалась, сделала глубокий вдох и мне, вроде как, полегчало. Зеленоглазый продолжал смотреть в окно, его рука, держащая меня, ослабла, просто лежа поверх моей ладони.
- Сэдрик? - я встревожилась.
Мужчина вздрогнул и обернулся на меня, удивленно подняв брови.
- Линда? Ты давно здесь? - мужчина был искренне удивлен, глядя на меня во все глаза, - Кажется, я не заметил, как ты вошла. Вот ведь старость - не радость! Я так рад видеть тебя!
- Д-да, ты был так сосредоточен на созерцании вида из окна, что не обратил внимания, как я прошла к тебе в палату, - подавив ком в горле, с трудом, проговорила я, нацепив неискреннюю улыбку, - Как ты себя чувствуешь, мой хороший?
- На все восемьдесят пять! - вновь ответил он, озорно улыбнувшись.
Я неуверенно рассмеялась, изображая, что все нормально.
<p>
***</p>
Я вышла из палаты и только тогда позволила себе выдохнуть и закрыть лицо ладонями, давая волю эмоциям, тут же захватившим меня. Справилась с ними на удивление быстро, смахнула слезы в очередной раз и воззрилась в потолок, поджав губы.
Как же больно.
Все вокруг снова помутнело.
- Ну как он? - знакомый голос вынудил меня вздрогнуть и взять себя в руки.
- Филипп, - я повернулась к нему. М-да, вот это еще один повод опечалиться: колдун выглядел так, будто неделю не спал, щеки впали, синяки под светящимися глазами. Но все равно эти изменения не могли скрыть его привлекательность. Он продолжал выглядеть опрятным, в свежей одежде, волосами, которые слегка отросли и теперь были выбриты на висках, а длинная часть убрана в короткий хвост.