– Как?
– От Зайца.
– Ты думаешь, что он нам расскажет всё? Раскроет все свои секреты?
– Мы его друзья, Ива.
Ива пожала плечами и не ответила. Она взяла с колен большую бумажную карту, на которой красным карандашом были коряво начерчены стрелочки, и сказала:
– Впереди перекрёсток. Надо будет свернуть направо.
– Хорошо.
Ива оглянулась на заднее сидение.
– Я проверяла багажник. Там нет абсолютно ничего. Заяц не оставил нам даже пилки для ногтей.
– А что тебе нужно?
– Оружие, Ким! Как ты собрался драться с Пухлым?
– Я уже дрался с ним. Не такой уж он и сильный. Если бы он не убежал, то я убил бы его ещё тогда. Он просто очень хитрый. Я же тебе рассказывал, как он загнал меня в ту комнату.
– Да, Ким, - покачала головой Ива, - дурень ты знатный. Так попасться!
– Но я же не знал, что это глухая комната!
– Но ты же видел, когда забегал, что там темно.
– Но туда забежал Пухлый!
– Но у тебя же есть ум?
– Но тогда не было времени им воспользоваться.
– Но… - На лице Ивы промелькнула едва уловимая улыбка. Она повернулась к окну и стала рассматривать широкое поле, что простиралось до самого горизонта.
Ким был вне себя от счастья. Ива улыбнулась! Она оживает. Да, ей невероятно тяжело, но всё-таки ещё не всё потеряно, – впереди у неё вся жизнь, и Ким хотел, чтобы в её жизни был он.
Когда машина свернула на перекрёстке, Ива снова взяла карту.
– Дорога прямая. Ехать, по-моему, долго, но потом будет какое-то большое строение.
– Это наша цель?
– Нет. Наша цель дальше. Там стоят четыре одинаковых дома, а за ними поле. Заяц подписал его «аэродром».
– Нам нужно на аэродром?
– Нам нужно на это поле.
– Туда, наверное, прилетит корабль.
– Заяц называет это челнок.
– Хорошо, Ива, пусть будет челнок.
Воцарилась тишина, нарушаемая только урчанием двигателя. В какой-то момент Ива положила локоть на переднюю панель, подпёрла голову и уставилась на Кима. Тот с интересом повернулся.
– Что?
– Я вот тут думаю, - сказала Ива. – А у тебя вообще есть какой-нибудь план? Или ты так… как пойдёт.
Ким вздохнул:
– Как тут построишь планы?.. Есть лишь цель – добраться туда, пока челнок не взлетел и вызволить Зайца.
– А как это сделать? Ведь там Пухлый. И он наверняка вооружён.
– Придумаю что-нибудь… - после долгого молчания сказал Ким. - Во всяком случае, у меня ещё остался мой складной ножик. Он маленький, но… хоть что-то.
В ответ Ива только пожала плечами и вздохнула.
Прямая трасса позволяла набрать внушительную скорость. Дорога тут на удивление очень хорошо сохранилась. Асфальт блестел на солнце, как будто бы его положили совсем недавно.
Ива внимательно изучала карту. Это была большая книга с разворачивающимися листами. Карта, на которой Заяц начертил стрелочки, была местного значения, и показывала схему города и его окрестностей. Но в книге были и другие карты. Раньше Ива никогда их не видела, поэтому не знала о существовании различных городов. На протяжении всей жизни мир для неё всегда заканчивался горизонтом; а что было за ним она узнала только совсем недавно, когда бросилась в погоню за бандитами на своей старенькой машине. Перед ней, как на ладони, были города: маленькие и большие. Речки – извилистые синие линии, иногда пересекающиеся, ныряющие в зелёные леса, выныривающие на открытые участки, и в конце концов, некоторые из них достигали большого синего пространства. Это были моря и океаны, о которых Ива пару раз слышала от деда, что жил в последнее время с ними. Ива находила самые большие кружочки, над которыми были названия городов: Москва, Киев, Минск, Вильнюс, Варшава, Будапешт, Кишинёв… Были кружочки поменьше: Одесса, Донецк, Воронеж, Рязань, Брянск, Тула.
– Невероятно, - сказала Ива. – В мире столько городов. И в каждом жили люди. Представляешь, сколько людей было!
– Да-а.. Хотя, нет. Не представляю. Кроме отца я не видел никого… до некоторых пор.
После этого, снова наступило молчание. Ни Киму, ни Иве не хотелось нарушать его. Каждый погрузился в свои мысли. Ким следил за дорогой, а Ива смотрела вдаль.
Так они и ехали до тех пор, пока справа не показалось большое строение, о котором говорила Ива. Значит, до цели уже недалеко.
У Кима быстрее начало биться сердце; он заметно нервничал, переживал, но старался не показывать виду. Ива иногда посматривала на него, но молчала. Ким пытался не думать ни о чём, но в голову постоянно лез Пухлый. Этот ненавистный бандит, сломавший столько жизней, будоражил сознание: Ким представлял разные ситуации, где он нападает на Пухлого и убивает его. В своих фантазиях Ким был несокрушимым, сильным, непреклонным мстителем, творцом правосудия; он говорил речи, обращаясь к поверженному врагу, он наставлял на путь истинный, он был самоуверен, мудр и даже в чём-то велик, как правитель, как император, могущий казнить и миловать; мысленно он подходил к бандиту и ощущал своё превосходство. Но возвращаясь к реальности, Ким понимал, что на самом деле не тянет ни на императора, ни на грозного мстителя. Он ловил себя на мысли, что сильно боится. Ему очень не хотелось ехать туда, куда он едет. И тут же Ким задавал себе вопрос: чего бояться? Ведь он уже встречался с Пухлым один на один. И Пухлый был у его ног. Так, чего же бояться? Скорее всего, думал Ким, эта неуверенность – от ожидания больших событий. Ким утвердился в том, что всё закончится сегодня – тогда, когда он приедет к месту приземления челнока. Всё закончится. Вот только, в чью пользу? Нельзя недооценивать противника – так учил отец, да и Ким сам это понимал. Пухлый не был так уж силён физически, но у него имелся большой арсенал, среди которого были не только ножи и пистолеты, но и ум, хитрость и коварство. Вот этих-то черт надо бы опасаться прежде всего. Пухлый мог быть непредсказуемым, и это его конёк.