— Да, но это никак не повлияло на произошедшее. Мы успели спрятаться, — девушка посмотрела на свою длинную и гибкую палочку. — Я только что поняла, Рик. Это была наша первая настоящая драка со слизнями! И мы победили!
Торжествующе воскликнув, девушка кулачком ударила по плечу однокурсника, на что тот только неловко улыбнулся, пряча взгляд и нервно теребя лямки рюкзака. Оливия повернулась к Драко, резко сменив свой восторг на холодное равнодушие.
— Мы не скажем Грифону о том, что ты нас бросил.
— Ну и какая вам от этого выгода? — неприязненно взглянув на девушку, Малфой отвернулся, кутаясь в мантию. В коридорах гулял сквозняк, а он весь промок от пота, да и помыться очень хотелось. — Шантаж не подходит, слишком неравный счет. Иначе воспользоваться этой информацией никак нельзя. Разве что надавить на совесть, но со мной это не пройдет.
— Какой же ты все-таки слизеринец, — брезгливо поморщилась Оливия. — Мы люди, Малфой. А люди имеют свойство прощать друзей.
Драко с удивлением заметил, что та не упомянула золотые качества Гриффиндора, которыми обычно так любили хвастаться все студенты львиного факультета.
— Тогда я, как человек, скажу, — поддавшись подозрительно хорошему настроению, Малфой небрежно скользнул взглядом по её лицу. — Спасибо.
Ему было непривычно благодарить кого-то, так как обычно любезностями обменивались лишь как «услуга за услугу». Все же, он не мог не признать, что это приятно в каком-то роде.
— Ой, — внезапно застыла Оли, нащупав у себя в рукаве еще одну палочку. — Я забрала её у одного из них…
— Отдай Грифону, — предложил Рик, останавливаясь у дверей в больничное крыло. — Мы на месте.
Драко слушал их краем уха, размышляя о том, что они сделали. Наверняка он должен гордиться тем, что не сбежал, как обычно, но никакого удовлетворения от этого не было. Что с ними теперь будет? Оли говорила о том, что туда скоро придут «наши» и разберутся, но смутное беспокойство мешало наслаждаться минутами отдыха.
Несмотря на то, что отбой уже наступил, Помфри разрешила троим гриффиндорцам проведать своего друга. Малфой решил, что и это входило в привилегии львиного факультета.
— Донни, ты как? — осторожно спросила Оли, войдя в темное помещение, которое освещали только звезды, чьи тусклые лучи проникали через окно.
— Не сдох, — сухо отозвался парень, болтая свисающими ногами с подоконника.
Стриженные виски, немного раскосые темные газа, кривой изгиб губ, — все говорило о тяжелом характере парня, что не произвело хорошего впечатления на Малфоя. Оливия осторожно села на кровать, снизу вверх глядя на Дона.
— Как твои… глаза?
— Помфри сказала, что через пару деньков буду в порядке, — наигранно весело отозвался Дон, глядя в пустоту. Оли прищурилась.
— Ты не договариваешь.
— Хорошо. Она сказала, что сильного повреждения нет. Если повезет, вылечусь через неделю. Да не парься ты так, Марлоу, — по-хозяйски закинув руку на плечо девушки, протянул Дон. — Я не собираюсь отсиживать здесь зад, пока вы там веселитесь. Ламберте здесь?
— Да, — тихо отозвался Рик.
— Ты как? — обеспокоенно нахмурился Дон. — Я видел, как этот жирный шар ударил тебя. Была кровь. Ламберте, я чуть ему шею не отвинтил! Жаль, что помешали…
— Я в порядке, вот, вытащил змейку прогуляться, — продолжал Рик, игнорируя кровожадные фантазии друга.
Незаметно прокравшись к двери, Малфой вышел, давая тройке пообщаться. Тот парень явно не видел ничего, поэтому представляться не пришлось. Осторожно сняв мантию, он отошел от больничного крыла вдоль стены и прижался спиной к холодному камню, засучивая рукава рубашки. Драко смог заклинанием остановить кровотечение, но только на время. Рана снова открылась и теперь он, сжимая зубы, старался не смотреть на запястье.
Малфой помнил, как его родители помогали Северусу аппарировать домой. Испуганный, в одной шелковой пижаме, Драко не понимал, почему Темный Лорд так любит наказывать своих подчиненных публично. Вряд ли крестный мог сам посреди ночи ворваться к ним, значит, отец с матерью видели, как того пытали Круциатусом и режущими заклятиями, и привели к себе. Снейп был одним из самых преданных Пожирателей Смерти, но зельевара Лорд щадит меньше других, выпуская на нем пар по любой причине.
Драко смотрел, как истекающий кровью крестный перебирает пальцами зелья, то выпивая одно, то втирая в кожу другое. Синяки постепенно исчезали, однако глубокими ранами приходилось заниматься мистеру и миссис Малфой. Выдыхая через нос, кусая губы, сжимая подлокотники дивана, — Снейп не издавал ни стона, скрывая свою боль холодной маской отчуждения и неприязни. «Драко, тебе пора спать», «Драко, пошел вон», «Малфой, черт тебя дери, сгнинь отсюда!». На третий оклик юноша уходил к себе в комнату в глубокой задумчивости.
Северус Снейп ненавидел, когда кто-то видел его боль.
А Драко ненавидел испытывать боль, так как знал, что он не такой сильный, как его крестный.
Простояв в таком положении минут пять, Малфой выпрямился. Лучше не стало, зато он привел мысли в порядок и почистил рубашку от крови. Досадливо поморщившись, Драко отодрал полоску жемчужной ткани, перевязывая порез одной рукой и вцепившись в другой конец зубами. Тихо рыча от боли, он смог сделать одну петлю и завязать узел.
Когда двое гриффиндорцев вышли из больничного крыла, Малфой уже стоял с невозмутимым и скучающим лицом, прямой осанкой. Мантия надежно укрывала руки от всеобщего обозрения, а на губах не осталось крови, только на языке чувствовался металлический привкус.
— Вы долго, — недовольно протянул Драко.
— Ты ждал нас не более пятнадцати минут, — подняла бровь Оливия.
— К счастью, вы немногословны, — согласился Малфой и, не оборачиваясь, направился в гриффиндорскую башню. Четверокурсники еле успевали за его быстрым шагом, бросая недовольные взгляды ему в спину, но боль в запястье не давала успокоиться, и Драко мечтал поскорее оказаться в своей слизеринской комнате, вытащить из тумбочки хоть какое-нибудь зелье и уснуть.
*
— Афина, проверь, нет ли у кого повреждений или проклятий. Малфой, Забини, Паркинсон, ко мне, — едва переступив порог гостиной Гриффиндора, Оливия попала под палочку Грейнджер, которая не отпускала её следующие десять минут, бормоча что-то про магическое истощение. Рика как ветром сдуло, наверняка спрятался в своём зверинце. Когда Гермиона попыталась проверить Драко, тот отшатнулся, засовывая руки в карманы, которые тут же захотелось вытащить, чтобы почесать шею. Подозрительно прищурившись, девушка оставила его в покое и занялась поиском несносного Ричарда Ламберте, ведь приказа Грифона никто не смел ослушаться. Даже его близкие друзья. — Хотя нет, Паркинсон, иди в комнату к девочкам, они уже знают, что делать.
Голос, четко распоряжающийся студентами, принадлежал Поттеру, который подпирал плечом стену у входа в коридор, ведущий к мужским комнатам. Недовольно рыкнув, Блейз пошел за ним, не оборачиваясь на Драко. С опаской войдя в спальную Грифона, юноши снова удивились безупречному порядку, который выглядел слегка заброшенным. Правая половина комнаты совершенно нетронута, равно как и пыльные полки и шторы, надежно закрывающие доступ ярким лучам солнца.
— Садитесь, — Гарри вытащил из-под кровати два пуфика, трансфигурировав их в кресла с мягкой обивкой. — Я хотел спросить, как вы себя чувствуете? Кхм, в Гриффиндоре? Есть претензии?
— Меня слишком опекают, — недоверчиво глядя на Поттера, начал Блейз. Осторожно подбирая слова, он надеялся, что высказываться можно. — Я даже в туалет без рыжего сходить не могу. За весь этот день я всего один раз смог поговорить с Панси и Драко.
— Я сам попросил Локи охранять тебя, но это временно, поверь, — вздохнул Гарри, ероша волосы на затылке. — Мы что-нибудь с этим придумаем. Малфой?
— Все то же самое, за исключением того, что я не против присутствовать на ваших мелких собраниях. Забавно смотреть, как лидеры пытаются вежливо отшить друг друга, — насмешливо протянул Драко. — Станете политиками — я покину страну.