Дородный директор Моссада пересел на противоположный конец стола, и все переключили внимание. Антон Блох, всегда отличавшийся оперативностью, питал здоровую неприязнь к политикам. Он выглядел как человек, направляющийся к креслу дантиста.
«Как вы знаете, в Южной Африке сейчас чрезвычайные беспорядки, и действующее правительство может не выжить. Генерал Ван Руут связался с нами на прошлой неделе. Он сказал нам, что военное командование и контроль распадаются, и, в частности, выразил сомнения в безопасности ядерного потенциала своей страны.» В комнате наблюдалась смесь реакций, но незаинтересованности среди них не было.
«Я думала, Южная Африка разоружилась», - заметила Соня Фрэнкс.
Блох объяснил: «Правительство Южной Африки начало очень публичный проект по демонтажу своего ядерного арсенала около десяти лет назад. Было задействовано шесть единиц оружия, все средней тактической мощности. Под международным наблюдением критически важные компоненты были уничтожены, а расщепляющиеся материалы переданы под опеку Международного агентства по атомной энергии. Однако было два… исключения.»
Члены Кабинета министров, которые не присутствовали на первом брифинге, напряглись в своих креслах.
«В последний момент был отдан приказ сохранить два вида оружия нетронутыми. Генерал Ван Руут ничего не знает о причинах этого, но само собой разумеется, что это стало строго охраняемой национальной тайной».
Ван Руут выразительно кивнул и сказал: «Небольшой отряд специального назначения охраняет эти вещи уже более десяти лет. Это наследие, и наши политики не могут решить, сохранить ли их, уничтожить или… ну, в последнее время пошли разговоры о том, чтобы их использовать».
Ворвался генерал Габриэль, начальник штаба Армии обороны Израиля. «Подобное оружие не оказало бы никакого влияния на столь масштабную гражданскую войну. Мы не говорим здесь о сражающихся танковых армиях, мы говорим о полудюжине мятежных фракций, некоторые из которых вооружены только копьями и мачете. Приведение в действие ядерного устройства только дало бы оппозиции повод объединиться».
Ван Руут сказал: «Я согласен, сэр, с тактической точки зрения. Но наше руководство раскалывается. Они могут действовать нерационально с военной точки зрения, если ситуация действительно рухнет».
Кто-то другой спросил: «Значит, вы считаете, что это оружие представляет опасность?»
«Да», - сказал Ван Руут. «Изначально я хотел найти какой-то способ уничтожить их, но средства для этого были не под моим контролем. Я обсудил проблему с некоторыми из моих ближайших коллег в структуре военного командования, и все они согласились, что эти два вида оружия представляют серьезную угрозу. Затем, десять дней назад, ответ сам лег мне на колени. Мне было приказано перевезти их со склада в Калахари на оружейный комплекс за пределами Кейптауна. Мне пришло в голову, что мы могли бы передать их на хранение другой стране, нейтральной третьей стороне. Единственной страной, в которой был смысл, был Израиль.»
Джейкобс наблюдал за разнообразной реакцией сидящих за столом. Некоторые, казалось, расслабились, заинтригованные, но больше не обеспокоенные. Другие заерзали, чувствуя, что грядет нечто большее.
Блох сказал: «Девять дней назад генерал Ван Руут связался с нами, объяснил ситуацию и попросил нашей помощи. Я должен добавить, что он сделал это с большим личным риском и зная, что его карьере в Силах обороны Южной Африки придет конец. Время имело значение. Это было предложено нам за день до того, как оружие должно было быть вывезено. У нас было несколько часов, чтобы принять решение. Премьер-министр созвал экстренное заседание этого кабинета, и было принято решение действовать».
Ариэль Штайнер, лидер Лейбористской партии-главного соперника Джейкобса, прервал его и обрушил свои комментарии прямо на премьер-министра. «Я хотел бы взглянуть на протокол той встречи, поскольку меня не было в стране».
Джейкобс был готов. Он протянул копию протокола Штайнеру, который подозрительно посмотрел на нее. «Прочтите это позже», - сказал Джейкобс. «Сейчас мы перейдем к основным моментам, чтобы у всех была картина».
Не откладывая в долгий ящик, Штайнер попробовал другую тактику. «Что касается генерала, откуда нам знать, что он не просто работает над разоружением правительства Южной Африки в пользу повстанческих сил?»