Делать нечего, надо спать.
Прошло совсем немного времени – и он уже тихо сопел, улыбаясь.
А через час вдруг загрохотал телефон, оборвав счастливый сон.
– Что? Кто? – он вскочил с мятого покрывала.
– Митя, извини, это Катя. Мне плохо! – её словно подменили, совершенно иной голос, другое настроение.
– Сейчас приеду! – парень моментально проснулся.
– Да, пожалуйста! Запиши адрес… Бери любое такси, оплачу! – заплаканный голос дрожал. Час назад эйфория, теперь полнейшая депрессия. Что случилось с милой?
– Не надо, я сам.
– Как хочешь. Только приезжай быстрее, Митя, прошу!
Охрана, придирчиво рассмотрев паспорт и переспросив имя, пропустила в подъезд позднего визитёра. Он, шумно дыша, взбежал по широкой лестнице.
Дверь на втором этаже была распахнута настежь.
Настороженно озираясь, Дмитрий вошёл в тёмную квартиру.
– Катя, ты где?
– В зале, Митя. Проходи, не бойся.
Екатерина лежала на полу – в том же наряде, даже туфли не сняты. Растрёпанные волосы, горячечный блуждающий взгляд.
Он подскочил и приподнял её:
– Что с тобой? Словно заболела в одночасье!
– Убери их! Занавесь… – она вяло махнула.
– Кого?
– Картины… Закрой их, спаси меня!
Только сейчас он заметил, что задрапированные прежде, изображения на стенах открыты. Красивые, стильные полотна. Современное, вычурное, абстрактное, но – выглядит очень интересно. Дмитрий засмотрелся на несколько секунд.
Затем опомнился и торопливо задёрнул злополучные работы.
– Мне нельзя так долго смотреть… Увлеклась, – она обессилела, говорила еле-еле, заплетающимся языком.
– Что случилось? Как помочь? – Дима стал её поднимать.
– Ничего… Сейчас пройдёт. Теперь нормально. Отнеси меня в спальню… пожалуйста.
Он легко поднял обмякшее тело. Поблуждав в плохо освещённом коридоре, нашёл нужную дверь.
Комната была типично женской – много розовой атласной ткани, дамских безделушек, украшений. Даже банальный плюшевый мишка. В углу мягкий свет, зеркала, батарея помад и флаконов. Широкая пышная кровать под балдахином.
Дмитрий осторожно положил женщину на перину, она провалилась глубоко.
Путаясь в шнуровке, стянул туфли. Задумался, глядя на платье. Всё-таки надо снять.
Стал тянуть вверх подол, рассудив, что наряд снимается через голову.
И тут проснулась мужская природа.
Плотное бедро под рукой, обнажившиеся линии сильных точёных ног. Дима замер, слушая собственное заколотившееся сердце.
Может, вот он – долгожданный миг?
– Митя, не надо… – чуть слышно прозвучало в ватной тишине.
Еле сдерживаясь, Дима коснулся желанных губ.
– Спаси… Не сейчас… Не трогай, не снимай… Всё пройдёт… После расскажу… – лихорадочно шептала она, отворачиваясь.
– Что делать, Катя? – он пришёл в себя.
– Ничего… Просто посиди со мной… А потом уходи, когда усну… – глянув мутным взглядом, подала горячую руку.
Так и забылась, держа ладонь.
Ещё разок поцеловав захворавшую любимую, Дмитрий выскользнул из комнаты, подальше от навязчивого искушения. Закрыл замок на двери в квартиру. Дошёл до рабочего кабинета и, повертевшись беспокойно с полчаса, уснул на кожаном диванчике.
– Дима, где был всю ночь? – мама прервала сон на самом интересном месте. Сюжет улетучился с первым звонком.
– У Кати, – проболтался спросонья.
– Какой ещё Кати? Это та женщина на дорогой машине?
– Да, она, – пришлось признаться. – Мы вместе работаем. Заказчица.
– Вижу уж, как работаете. Осторожнее будь. Сейчас дамы не те, что в прошлом.
– Я помню, мама, твои советы.
Антонина Петровна, помолчав, хмуро буркнула:
– Долго не задерживайся…
Поднявшись, Дмитрий прошёл до спальни. Медленно открыв тяжёлую дверь, на цыпочках шагнул к кровати.