— Кровь...
Кутьков вздрогнул.
— Чья? — испуганно спросил он.
— Вот этого я не знаю. Может быть, и животного. Отправим прутик на экспертизу.
— По-моему, это самодельный шомпол, — предположил сержант.
— Возможно, — согласился Киреев.
По старой, сложившейся годами привычке сначала собирать все «до кучи», а потом уже сортировать факты, Павел Семенович не торопился с выводами. Возможно, находка не имеет никакого отношения к тому, что их интересует. Но, на всякий случай, заостренный кончик прутика тщательно завернул в носовой платок.
— Ну а теперь продолжим поиски, — предложил он.
Они еще не успели разойтись, как Павел Семенович увидел в траве что-то белое. Он нагнулся, поднял. Окурок. Кутьков поднял еще два. Они лежали на небольшом расстоянии друг от друга. На потемневших, сморщившихся от дождей мундштуках с изжеванными кончиками майор прочел название папирос: «Беломор». Окурки он положил в карман.
Поиски продолжались долго. Но больше ничего интересного найти не удалось.
— Пора и честь знать, — наконец проговорил Киреев.
Уставшие, голодные, они возвратились в городок. Расставаясь со спутником, Киреев сказал:
— Достаньте лопату, завтра продолжим поиски.
Лукина он застал в кабинете. Сообщил о находках.
Рассказ встревожил Захара Владимировича, он озабоченно спросил:
— Ну, что вы думаете?
— На всякий случай, покопаем в лесочке.
— Странно... Ведь Кутьков там все осмотрел.
— А прутик и окурки не заметил... Он ведь ничего не искал, просто прошелся по лесу для очистки совести.
— А возможно, этих окурков и не было там в то время?
— Возможно.
— Экспертиза покажет... Помощь вам нужна? Может быть, Кутькова заменить?
— Пока не стоит. Парень и так переживает.
За ночь Кутьков и на самом деле осунулся, видимо, плохо спал. По дороге в лес он ждал упреков. Но Киреев ему ничего не сказал.
Поиски начали в том месте, где нашли окурок. Постукивая лопатой о землю, медленно продвигались вперед. Так прошли метров десять. И тут, при очередном ударе, острие лопаты легко вошло в почву. Павел Семенович остановился, внимательно посмотрел вокруг. Серые жухлые прошлогодние листья, шуршавшие, как пергаментная бумага, довольно толстым слоем покрыли небольшое пространство между разветвленными кустами. Деревья стояли в стороне, и казалось удивительным, что ветер так старательно собрал листья в одном месте и аккуратно их рассыпал.
— Попробуем покопать здесь, — предложил майор.
— Разрешите мне, — попросил Кутьков.
— Ничего, начну я. А устану, вы меня смените.
Проговорил он это дружелюбно.
Скинув пиджак, Павел Семенович принялся за работу. Земля легко поддавалась, словно была уже раньше перекопана.
Внезапно Кутьков испуганно вскрикнул. В образовавшемся углублении он увидел ногу, обутую в дамский резиновый ботик...
Киреев остановился. Взгляд его стал жестким.
— Быстро за судебным экспертом, — приказал он. — И кроме Лукина, никому ни единого слова.
Сержант побежал. Киреев осторожно стал откапывать труп. Тут же в яме находилась кожаная сумочка овальной формы. В ней оказались комсомольский билет на имя Поповой, две пачки папирос «Беломор». Денег не было.
Вскоре с дороги донесся гул мотора. Милицейский газик свернул с шоссе и, медленно пробираясь между деревьями, добрался до лужайки, где находился Киреев. Из машины выскочили Лукин и Кутьков, а потом осторожно сошел сухонький человек с бородкой. Труп девушки подняли из ямы, и врач склонился над ним. Все молча стояли рядом.
Минут через десять старичок поднялся с колен и, стряхивая землю с пальто, сказал:
— Убийство. Тяжелая рана нанесена металлическим предметом в верхнюю часть затылка.
— Понятно, доктор, — ответил Киреев. И, уже обращаясь ко всем, добавил: — Пока никто не должен знать о случившемся. Возможно, преступник или преступники не уехали, как бы их не спугнуть.
Начальник милиции сурово подтвердил приказание. Вид у Лукина был виноватый. Он предложил Кирееву место в машине рядом с шофером, но тот сказал, что предпочитает отправиться пешком. Начальник милиции, отдав нужные распоряжения сержанту, пошел вместе с Павлом Семеновичем.
Когда они покинули рощу и вышли на укатанный грейдер, Захар Владимирович, словно отвечая своим мыслям, сказал:
— Убийство с целью грабежа.
— Возможно, — нехотя ответил Киреев.
— Сукин сын Кутьков, такое дело прошляпил... Я с него три шкуры спущу. «Уехала, скрылась в неизвестном направлении», — передразнивая молодого работника, с нескрываемой злостью продолжал он. — Вот тебе и уехала... Но с себя вины не снимаю, — торопливо закончил он.