Он не знал, что сказать дальше, как начать разговор об Иляне. Но Кобыш сам, видимо, думал о ней:
— Ты меня проводишь к Дориану?
— Пойдем направо.
— Нет, сначала зайдем в другое место, а потом ты покажешь их дом. Согласен?
Илийка кивнул…
Когда он вернулся домой, мать и сестра спали. А он долго еще сидел на своем сундуке, обхватив колени руками… Так вот он какой, Петря Кобыш. Если бы все стали такими! Совсем чужой Михаю и даже никогда не видел Иляны, а привел к ней врача, уговорил его так поздно пойти к больной. Потом, прощаясь, Петря что-то сунул в карман передника тетушки Дориану. Она хотела поблагодарить, но только заплакала.
Когда вышли, Илийка верил-Иляна поправится. Кобыш все может, он не даст ей умереть. Он сильный… И вообще совсем не похож на других людей.
Они ходили по улицам уснувшего города и говорили, говорили… Илийка так и не знает, что сблизило за один вечер его, неприметного мальчишку, с большим хорошим человеком. Ведь Кобыш беседовал с ним совсем не так, как другие взрослые, которые думают, что человек в тринадцать лет еще не все понимает. Петря держал себя с ним, как с равным. В эту холодную зимнюю ночь Илийка узнал много нового.
Они говорили о России. Там все учатся — мальчики и девочки. И есть там школы, где можно выучиться на художника, певца или музыканта. И для этого совсем не нужно быть богатым!
А какие там красивые дворцы, большие города. Петря говорил, что в России люди сами сделали море…
Илийке стало казаться, что перед ним парус, тугой от ветра, и его сундук — не сундук, а палуба яхты, которая плывет по морю. Не видно берегов. Море… Море… Как небо — без конца и края, только зеленое.
Там, вдали, будто со дна моря, поднимается мраморный дворец.
Яхта подходит к широкой лестнице. Ее гладкие, розоватые ступени омывает вода. Мальчики с красными галстуками бегут ему навстречу, а среди них Иляна, такая веселая…
Одни из мальчиков, светловолосый, в матросской рубашке, спрашивает:
— Кто ты такой?
Илийка не знает, что ответить, и тогда вперед выходит Иляна и берет его за руку.
— Это же Илийка! — улыбаясь говорит она и подводит его к пионерам.
— Так ты Илийка?! А мы тебя давно ждем. Пойдем с нами.
Они входят в зал, большой-большой. В него бы вместились вместе с колокольнями четыре церкви… На стенах картины, картины! Нельзя от них глаз отвести.
Бурное море. На волнах обломок корабля и на нем — Михай. Его надо скорее спасти!.. Илийка хочет вернуться на яхту, спешить на помощь и тут вспоминает: ведь это только картина!
А рядом… Идет жаркий бой. В самой гуще сражающихся рослый, сильный гладиатор. Как много врагов набросилось на него, и один из них похож на Иордана. Илийка оборачивается, ищет какое-нибудь оружие, чтобы стать рядом с вождем рабов, но, взглянув снова на картину, видит, что битва уже окончена. Спартак, улыбаясь, отбрасывает меч, и вот он уже рядом с мальчиком. Теперь Илийка догадался, что это… отец!..
— Узнал? — спрашивает отец, крепко обнимая его.
— Узнал! — радостно шепчет Илийка. — Я так и думал, что найду тебя здесь, в России!..
— Илийка! Илийка! — вдруг доносится до него голос.
— Это мама нас зовет. Мы возьмем ее сюда, и Мариору тоже.
— Илийка! Илийка! Проснись же!
Oн открыл глаза. Но… где же отец? Где мальчики? Опять в этой комнате, холодной и сырой? Мокрый снег налип на оконные стекла…
— Зачем ты меня разбудила, мама?!.
— Опоздаешь в школу.
— Не дала досмотреть сон! Если б ты знала… Я там видел!.. — Он приблизил свое лицо в лицу матери и прошептал: — Я был в России. Я встретил там отца…
Ануца побледнела и отшатнулась от сына.
Илийка наживает врага
Улицу заволокла влажная серая мгла. С мутного неба падал мелкий дождь, косой и холодный. Таял грязный снег, разливая по улицам черные лужи.
«Вдруг лед и на Днестре растает, — заволновался Илийка. — Что тогда? Надо пойти и сегодня же поговорить с Михаем».
Скверно, когда тает снег. Перепрыгивал через все лужи и все-таки набрал полные ботинки воды. В такую погоду дорога в школу какая-то особенно длинная.
Озябший, хмурый, Илийка вошел в класс. Ребята обсуждали подробности кровавой драки в последней кинокартине. Здесь, в самом дальнем углу, можно сидеть, прикрыв глаза рукой, и вспоминать все, что виделось ночью: море, дворец, светловолосый мальчик и… отец…
Вдруг с шумом распахнулась дверь, и на пороге появился рыжий Суслик в огромной, сползающей на глаза кепке.
— Сюда! — заорал он. — Воробья поймали!