Почему они ругают молдаван? Петря тоже молдаванин, а он во сто раз лучше Думитриу, а Михай румын, но разве его сравнишь с Думитриу!
Илийка не заметил, как очутился в саду, и медленно побрел по вязкой мокрой земле.
Сегодня же бежать…
Там он встретит отца. Узнает его сразу же, сразу найдет. Там они с Михаем будут жить, как живут все мальчики в России. Будут краски, и на картинах он нарисует восстание Спартака и море. Жаль только, что и Петря не может убежать в Россию. А потом они с отцом вернутся и заберут с собой маму, сестру. Обязательно заберут…
Сколько воды набралось в черной канаве! Уныло в саду, печально. Зачем только он пришел сюда? А куда идти, если его при всех бил Стефанеску? Как после этого ходить в школу? Иордана бы учитель тронуть не посмел, а его ударил. Ударил потому, что Илийка ходит в кофте сестры, потому, что у него дырявые ботинки, и потому, что его мама стирает белье у Думитриу. И все равно он, Илийка Крецу, не боится учителя и никогда не повторит тех слов про Россию. Петря бы тоже не повторил… От этой мысли стало легче. После того, что случилось, одна дорога — туда, за Днестр.
Что это? Илийка прислушался: до него донесся слабый визг.
Мальчик пошел вдоль канавы и вдруг увидел барахтающегося в воде щенка. Бедняга никак не мог выбраться. Края канавы крутые, скользкие.
Щенок уставился на Илийку глазами-смородинками и заскулил еще отчаяннее.
— Сейчас, сейчас. — Нагнувшись, мальчик вытащил собачонку. Была она маленькой, худой, грязной и мокрой. Тряпицей, которую мать дала вместо носового платка, Илийка вытирал найденыша, приговаривая:
— Дрожишь? Холодно?… Как ты сюда попал? Перепугался? Ну, ничего… ничего… я тебя не оставлю тут, не бойся. — Сунув щенка за пазуху, он решительно зашагал из сада. Мальчик чувствовал себя теперь не таким беспомощным. Все будет хорошо! Они с Михаем сделают то, что задумали.
Щенок перестал дрожать и, изредка повизгивая, тыкался холодным носиком в шею Илийки.
— Грейся и не хнычь. Не понимаешь? Теперь я твой хозяин и никто тебя не тронет. Только пойдем быстрее, а то холодно.
Дождь перестал, но капли, как слезы, все еще падали с деревьев. Небо, тяжелое и темное, опустилось к самым крышам. Стены домов потемнели от сырости. Если опять начнется дождь, лед на Днестре обязательно растает… И вообще нужно сейчас же идти на завод и вызвать Михая… Но как к таким ботинкам привязать коньки? На правом подошва совсем отстала… Да и коньки в подземелье… За ними сбегать?
Холодно. Грудь немного согревает щенок, но спина и ноги совсем замерзли. Илийка побежал. Наконец, он добрался до подземелья.
Посадив щенка рядом, он счистил грязь с ботинок, веревкой привязал покрепче подошву и занялся коньками. Все четыре-разные, но этот недостаток с лихвой окупался тем, что они хорошо направлены.
Наконец все приготовлено, даже запасные веревки, если какая-нибудь на коньке перетрется. Неоконченную гравюру Илийка тоже взял с собой.
До конца рабочего дня оставалось еще часа два. Илийка долго ходил у ворот завода, заглядывая во двор. Но никто из знакомых не показывался. Тогда мальчик пошел вдоль каменной стены, отыскивая какую-нибудь щель, чтобы заглянуть внутрь. Ему повезло: камень в одном месте был вынут. Прильнув к отверстию, Илийка увидел угол котельной. У ее дверей стоял Антон и, посматривая на небо, курил. Илийка окликнул его.
— Позовите, пожалуйста, Михая. Он, правда, работает, но…
— Ладно, работа не волк — в лес не убежит, — усмехнулся Антон, направляясь к двери цеха. — Я бы сам от нее убежал в лес, да там есть нечего.
Вскоре, опасливо поглядывая по сторонам, к забору подкрался Михай и зашептал, хотя никого поблизости не было:
— Я так и знал, что это ты. Что случилось?
— Потом расскажу, а сейчас перелезай через забор — мы сегодня бежим!
— Как бежим? Ты с ума сошел, что ли? Я ведь работаю. Подожди, потом обо всем поговорим.
Мы бежим сейчас, — сурово повторил Илийка. — Понял? Лезь через забор.
— Но послезавтра получка. Что же, пропадать деньгам?
— Какой ты нудный, Михай, — возмутился Илийка. — Тут судьба наша решается, а ты — деньги! Ну, отец за тебя получит. Идем скорей к Днестру, пока лед не растаял. Дождемся темноты и туда…
— А коньки? — ухватился за первый попавшийся предлог Михай.
Но Илийка тут же разочаровал его.
— И коньки, и веревки — все со мной.
— Но как можно так, сразу? Нельзя, никак нельзя, — тянул Михай. Не в его характере было принимать такое поспешное решение. Да и все путешествие до сих пор представлялось ему затеей интересной, но маловероятной.