Сколько прошло времени? Я не знаю. Ассиль говорила, что «может быть неприятно», но, с учетом того, насколько сильной была боль от одного прикосновения, с ее стороны предупреждения не было. Была жестокая насмешка.
Я обнаруживаю, что сижу, согнувшись, а Асси обнимает меня. Мне сразу хочется оттолкнуть ее и обругать, но я не осмеливаюсь. Боль быстро приучает к тому, чтобы не злить свою… тюремщицу?
Эта девушка - не Асси. Я понимаю это, я вижу, что и она заметила, что я понял, что в теле Асси – совершенно чужая мне женщина. И она старше Асси. Взгляд... совершенно другой. Те же глаза. Но взгляд...
Как бы не менялся человек со временем, язык его или её тела остается неизменным. Я мертвец. Чужачка постарается от меня избавиться. А избавиться от меня сейчас просто. Да еще одно такое «обследование» и я сам себя сожгу.
- Пришел в себя? Понял, что тебя ждет? – тихо спрашивает эта новая Асси.
Она… действительно смеет мне угрожать? Даже не скрывает своих планов?
Глава 7
Ассиль
Все эти десять лет моей работы в Императорской Лаборатории были благословенными. Почему я так думала? Да по множеству причин! Самая главная причина заключалась в том, что мне никто не осмеливался выносить мозг!
Испытуемые, которые попадали ко мне, были уже в состоянии «чудовище обыкновенное».
Наблюдать за тем, как страдает молодой, красивый парень, который просто оказался не в том месте и не в то время, было в несколько раз тяжелее.
Говорить испытуемые очень часто не могли, рычали. И даже в этом случае, общение с измененными было мне в тягость.
Самое страшное заключалось в том, что где-то в течение первого месяца работы я уже установила, что у измененных были спонтанные моменты ремиссии. Когда измененные понимали весь ужас происходящего с ними метаморфоза. Чувствовали боль. Пугались своего состояния. Пытались наладить общение с окружающими. Одним словом, вели себя, как люди. И, самое главное, измененные в моменты ремиссии помнили всё, что с ними происходило. Включая их собственное состояние "берсеркер обыкновенный" и те последствия, к которым приводило изменение. Каждый из измененных успел натворить "дел", прежде чем попал в Лабораторию. Раньше их просто сжигали на костре. Или их сжигал кто-то из магов.
Теперь же у меня был шестнадцатый испытуемый. Рей пока измененным не стал, так как его магия сопротивлялась происходящему с ним изменению.
И этот шестнадцатый испытуемый сейчас планомерно выносил мне мозг. Поэтапно.
То, что бывшую владелицу моего тела со Стражем связывала многолетняя дружба, любовь, а затем разрыв отношений, грозило превратиться в серьёзную проблему. Этическую. Вернее, проблем нарисовалось несколько.
Во-первых, само тело Ассиль реагировало так, что даже у меня чуть пар из ушей не шёл. В медицинской практике это называют физиологической совместимостью. Она же сексуальная.
Хотя в теле Ассиль сейчас обитала я, но это юное тело реагировало так, словно перед моими глазами находился не просто спортивный симпатичный парень, а, как минимум - любовь всей моей несчастной жизни. Тело решило, что можно продолжить, "где закончили", и очень резко откликалось на присутствие поблизости этого неприкаянного Стража.
Вторая проблема заключалась в том, что Рей лично мне тоже понравился. Чисто психологически. К тому же было очень его жалко, так как о том, что это состояние можно вылечить, я солгала.
И Рей это понял! Так как скептически ухмыльнулся, когда я пыталась немного успокоить Рлеся уверениями, что я знаю, как лечить изменившихся. Раньше я бы так откровенно лгать ребенку пациента не стала. Но, опять же, раньше дети пациентов не пытались мне подбить глаз или проткнуть шпагой.
Кое-какие подвижки, конечно, в лечении были: я научилась вызывать у испытуемых управляемую ремиссию, и замедлять скорость изменения, но лечение пока больше напоминало паллиативное.
Даже еще хуже, обычный паллиативный больной проживал несколько лет, а вот измененный мог жить даже дольше обычного подданного Империи. Только вот качество этой жизни было спорным.
Третья проблема заключалась в том, что сам испытуемый Страж никаких чувств, кроме негативных, ко мне не испытывал и всячески это показывал мне.
Что я успела «считать» во взглядах Рея? Ненависть. Ярость. Бешенство. Недоверие. Гнев. Подозрение. Раздражение. Отчаяние. Страх, животный. С такими камешками сложно строить любовь, тем более парень меня воспринимал, как своего личного палача. Теперь бы еще объяснить это моё понимание наших с ним отношений моему же недоумевающему телу, совсем будет хорошо.