На счёт визита, я очень надеялась, что он действительно будет коротким и рабочим, всё же у посетителя невеста имелась, и на мне он жениться, скорее всего, не собирался.
Дворецкий мне достался "по наследству" от одного из испытуемых. Правда, его вначале пришлось очень долго собирать в операционной, так получилось.
Бедняга после этого так и остался со мною. Печально объяснив, что его все равно никто, кроме меня, на работу не возьмёт. А в Лабораторию он идти работать отказывался наотрез. Слишком уж впечатлил его бывший хозяин, попытавшийся (в виде измененного, конечно) вдумчиво пообедать его, дворецкого, кишечником.
Это был мой четырнадцатый измененный, я уже была научена горьким опытом, что могут устроить измененные и знала, что будущему испытуемому в его состоянии достаточно парализующего заклинания. А вот беднягу дворецкого я решила спасти, несмотря на то, что шансов на успешное лечение было мало. Хотя жертв измененных требовалось сжигать. А не спасать.
У того же самого измененного я нашла и свою повариху, прятавшуюся со своими детьми в печи. Остальные дали дёру, пока хозяин "занимался" дворецким.
Сбежавшая челядь измененного надеясь, что бывшему хозяину еды "надолго хватит" и домочадцы претендента на роль испытуемого успеют уехать достаточно далеко.
Родственникам измененного повезло, что их главу семейства нашла я. По многим причинам.
Первая из причин была банальна: все они не стали ужином. А могли бы. Вторая причина тоже была понятна: найди их мужа, отца (и хозяина) Святая Инквизиция, и им бы не поздоровилось. Не только наследства лишились бы, но и головы могли сложить в застенках. Как раз по той причине, по которой мне пришлось оперировать дворецкого: измененные были опасны.
Не останови я тогда измененного, он бы и до конных и до повозки добрался, а потом прошелся бы по ближайшим деревням. С соответствующим результатом.
Мои крики о том, что я маг, и уверения, что измененный обезврежен, а мне нужна помощь перевязать раны дворецкому, чтобы он кровью не истёк, возымели на женщину, спрятавшуюся под печкой, немедленный эффект.
Видимо, она сообразила, что мой голос был женским, и если бы я заранее не обезвредила измененного, то стала бы для него вторым блюдом. После дворецкого.
Поэтому женщина вылезла из своего схрона и операционный стол подготовила, и воды принесла, вскипятив ее.
В моем времени, да без магии, с такими ранами у дворецкого были бы шансы уцелеть. В этом мире - нет. Несмотря на магию.
Но вот в таком сочетании, как вовремя попасть в руки опытного хирурга, так как орать то я орала, но обрабатывать раны, нанесенные измененным, я начала сразу, плюс с учетом моей магии... шансы были, хоть и маленькие.
Старичок, несмотря на мои опасения, оказался живучим.
Объяснил он это тем, что внуков у него четверо, у дочери, и ей помогать надо. Пожаловался мне, что хорошо устроился в городе он один, а теперь, из-за того, что хозяин стал измененным, работу он потерял.
Пока я его лечила, а операций пришлось делать несколько, он меня обрабатывал на счет его дальнейшей карьеры. У меня, в качестве дворецкого.
Мне ничего не осталось делать, как нанять неприкаянного старика. Так как после того, как его слегка "поел" один из измененных, мне приходилось за ним приглядывать.
Пока метки тьмы на нем не появилось. Но это был лишь вопрос времени, так как слюна измененных была такой же заразной, как и слюна тёмных созданий границы.
Дворецкий на мои еженедельные осмотры смотрел сквозь пальцы. Только головой качал, да ворчал, зачем "ее светлость" с ним, холопом старым, возится.
Карл Эхно пришёл один. Свой плащ дворецкому не отдал, посмотрел на него брезгливо и на вешалку, стоящую в коридоре, свой плащ повесил сам.
С одной стороны - Эхно продемонстрировал оскорбление меня, как хозяйки. Завуалированное. Этакое "твой холоп недостаточно обучен и недостаточно хорошо служит свету, чтобы касаться моих вещей".
С другой стороны, ну хочет он поиграть в советское самообслуживание - и пусть его.
Моя прабабушка, еще в бытность мою юной девушкой той страны, которой потом не стало, закончила институт благородных девиц и муштровала вначале бабушку, потом маму, а потом и нас четверых, праправнуков её, по всей строгости дворянского этикета.
Так что незначительные изменения правил, свойственные этому миру, я впитала, как губка.
Потом не стало той страны, в которой росла я. Ну и попаданство мое неприкаянное помогло мне понять те лихие времена. Чьей-то Империи оказалось еще хуже, чем было тогда нам. Не вписались мы, медики, в новый миропорядок. Врачи, кто помоложе, уезжали. А я... я вот тоже уехала, получается. Не по своей воле, а всё ж...