Последняя учебная неделя началась не как обычно. По школе разлилось какие-то напряженное, тоскливое молчание и ожидание.
— Вы слышали? — ворвалась в класс двенадцатого «Г» Скворцова. — Сацук вернулся, и Робинс, и Антонова. Говорят, они снова работают…
Класс, как и вообще все школьники, пребывали в смятении. Вроде бы и нужно вздохнуть с облегчением, расправить плечи, поднять головы, но на душе было такое чувство, будто их предали. Ведь целый год они жили как в сказке, в основном страшной, оттого и счастливые моменты переживались намного ярче, а тут всё так быстро закончилось, причём как-то обыденно… нелепо…
— А где неразлучная парочка монстров? — Скворцова направилась к Еремчуку, с которым в последнее время очень часто сидела.
— Я думаю, мы их тоже больше не увидим. — тихо ответил ей Коля.
Единственным из администрации тринадцатой школы, кто радовался возвращению к работе, был Робинс Яков Алексеевич. Ну а как тут не радоваться, если Яростных больше нет, а Рука никогда не лезла в школы, не будет никаких наркотиков, за которые можно получить большой срок, а тут ещё увеличение школьного бюджета почти в два раза. Путь он практически и освоен, но есть способы всё откатить и хорошенько на этом заработать.
— Робя, здарова! — вломался к нему в кабинет Котов.
Яков Алексеевич по привычке сжался, но потом вспомнил, что школьник был из Яростных, а теперь его и послать можно, только вслед за Котовым вошёл и Чернов, а с ним ещё несколько парней из десятых и одиннадцатых, и двенадцатых классов. Ученики рассредоточились по кабинету, прикрыв за собой дверь.
Завхоз уже хотел начать орать, только обнаружил, что не может набрать воздуха, да и выдохнуть тоже не может.
— Даже не думай, Робинс. — вышел вперёд Слав. — Не дай бог хоть на капельку станет хуже еда в столовой, или подует с какого-либо окна, или краска отвалится, любая мелочь — и ты умрёшь в этом кресле.
Робинс Яков Алексеевич через несколько лет умер на своём рабочем месте. В заключении было написано, что от инсульта. Ну а что могли написать медики, если написание этого заключения контролировал сам Чернов, один из приближённых Горхи. Правда Чернов не долго пробыл в банде, которая постепенно трансформировалась в корпорацию, хотя и в ней требовались грамотные, жёсткие и решительные юристы. Он же выбрал политику, активно строя карьеру на этом поприще и набирая рейтинги.
Сергей Алексеевич Никитин, получив звание генерал-майора, занял кресло отправившегося на покой Прохорова Александра Михайловича. Первым же делом он выяснил всё о тринадцатом отделе и об Объекте, который сразу же и посетил. Там он получил ответы на все свои вопросы, хотя нет, не на все, про ведьм и колдунов ему ничего не рассказали, указав, что об этом небольшом социальном эксперименте можно забыть.
Снегирёва менять фамилию на Соколову не захотела, хотя на предложение выйти замуж за молодого перспективного бизнесмена ответила согласием. Счастье её, к сожалению, не продлилось долго. Николай Соколов был убит при попытке рейдерского захвата его быстроразвивающейся молодой компании. Попытка бы и удалась, если бы Наталье, оставшейся одной, с маленьким ребенком на руках, не помогли её школьные товарищи и приятели. Подключился Алексей Толкач, в школе отзывавшийся на кличку Шторм, молодой сотрудник Службы государственной безопасности, не остался в стороне Вячеслав Чернов, ну и конечно же, впереди паровоза летела её лучшая подруга, Екатерина Еремчук, к тому моменту уже родившая второго ребенка, но смело бросившаяся защищать и отстаивать интересы подруги, что позволило Наталье оставить за собой право собственности, занять кресло руководителя и стать известной бизнес-леди.
Да, Скворцова, одна из сильнейших айчаров Рашина, легко поменяла фамилию, выйдя замуж за студента технологического университета и став домохозяйкой. Её сила совершенно не мешала любить, уважать и восхищаться своим мужем, быть лучшей на свете женой и мамой, обустраивать дом и быт, естественно, не без фантазии. Кстати, что Снегирёва, что Еремчук, даже имея возможность поменять машины, оставались верны не самым последним моделям Вентлеу, белой и рубиновой.
Николай Еремчук уже во время учебы в университете начал совершать революционные открытия, разрабатывать передовые технологии. Потом занялся общественной деятельностью продвигая и популяризируя абсолютно новаторские и где-то даже чуждые этому миру идеи, отчего был вызван в Службу государственной безопасности на встречу к самому Никитину, на которой присутствовали также очень непонятные люди, которым он через непродолжительное время беседы задал вопрос: