Четвёртый – плотный мужик со здоровенной будкой – не иначе, как тот самый мордатый, о котором рассказывали Рахиль с Сарой, оказался трудным орешком. Боксёрская двойка только раззадорила его, а мне прилетела такая оплеуха, что я сначала услышал колокольный звон, а потом оглох.
– Ну, держись, сука! – разъярился я.
Как известно, большой шкаф громко падает, поэтому когда я припечатал мордатого к полу, казалось, что потолок и стены заходили ходуном. Но это была моя последняя и можно сказать – пиррова победа, потому что тут на меня навалились сразу со всех сторон, и надо было быть как минимум медведем, чтобы раскидать всех, как собак.
Увы, моих сил на это уже не хватило, и я не смог удержаться на ногах и упал, ощутив как в рёбра врезаются чьи-то сапоги и башмаки.
Было нестерпимо больно, однако сознания я не терял. Пытался изловчиться, дёрнуть нападавших за ногу, уронить. Я слышал, как дико кричит Рахиль, как плачет Сара, и потому держался изо всех сил.
– А ну прекратить! – загремел чей-то начальственный голос, отражаясь от стен. – Что здесь происходит?
Его моментально послушались, бить меня перестали – скорее всего, состоялось явление начальника отделения народу.
Я не ошибся.
– Да вот, товарищ начальник, контру задержали, – довольно сообщил кто-то. – На дежурного напал.
– С трудом взять удалось, – встрял в разговор ещё один невидимый собеседник. – Видать, матёрый попался. Вон, револьвер при нём обнаружили – не иначе, стрелять в нас хотел… сука! – прибавил он.
Надо же, я даже не успел заметить, когда меня обезоружили.
– А ну покажите мне этого матёрого. Хочу на него посмотреть! – потребовал начальник.
– Вставай, контра!
Меня подняли на ноги. Голова гудела, в ушах стоял шум, губы саднили, глаза заплыли, я с трудом мог разглядеть, что происходит вокруг: все лица превратились в пятна.
– Кто такой? – свирепым тоном поинтересовался начальник, предвкушая последующие лавры от моего задержания.
Один из его подчинённых, что держал меня, не устоял от искушения и треснул мне по лицу.
– Говори, когда с тобой начальство разговаривает!
– В кармане пиджака удостоверение посмотрите, – еле шевеля разбитыми губами сказал я.
– А ну пошукайте по карманам, – приказал начальник.
Чья-то рука бесцеремонно залезла во внутренний карман пиджака, достав оттуда корочки.
– Вот, товарищ начальник.
Документы перекочевали к старшему. Тот взглянул на них и моментально послышался рёв, мало чем уступающий знаменитым иерихонским трубам.
– Твою мать! Вы, уроды, хоть поняли, что натворили?!
Глава 7
Начальник отделения снял фуражку и вытер рукой пот со лба.
– Простите, Георгий Олегович! Накладочка вышла, – извиняющимся тоном произнёс он. – Фельдшера точно не нужно?
Мы сидели в его кабинете, куда он привёл нас сразу после того, как увидел моё удостоверение.
– Не надо врача. Ваши архаровцы не успел отбить мне жизненно важных органов.
– Скажете тоже – «архаровцы»! – обиделся за подчинённых начальник отделения, носивший простую русскую фамилию Фёдоров. – Мы – рабоче-крестьянская милиция, а не старорежимная полиция или того хуже – охранка! Дежурный крикнул «тревога», все увидели, как вы его бьёте, вот и вступились за товарища.
– Ну, какой это товарищ, ещё предстоит разобраться, – покачал головой я. – Лично я не сомневаюсь, что с такими «товарищами» нам не по пути.
– Мы его накажем, Георгий Олегович! Строго накажем – даже не сомневайтесь! – в голосе Фёдорова зазвучали громовые нотки.
Я усмехнулся. Слышали и не такие обещания, а по факту всё заканчивалось пшиком, и виновный отделывался лёгким испугом.
– Премии лишите, да?
– И не только премии. Под арест отправлю субчика, на хлеб и воду, – стал перечислять «кары небесные» Фёдоров.
– Не пойдёт, – упрямо помотал головой я.
– Чего вы хотите? – насупился он.
– Хочу, чтобы вы уволили его и такого… мордатого.
– Чаусова, что ли?
– Не знаю. Может, и Чаусов. Я его покажу.
– Товарищ Быстров! – взмолился начальник отделения. – Я всё понимаю: вы как пострадавший имеете полное право требовать сурового наказания для виноватых… Но поймите и меня: уволю этих двоих, а с кем тогда работать прикажете? Думаете, на наши зарплаты и пайки прямо-таки рвутся? Придут точно такие же Чаусовы! Только от этой парочки мы знаем чего ожидать, а что выкинут новички – представить невозможно!
– Слушай, Фёдоров, – я нарочно пропустил обращение «товарищ». – Меня твои проблемы, как бы сказать помягче – меньше всего волнуют. Хочешь и дальше разлагаться вместе с отделением?