– Я прослужил с мастером триста лет. Мы прошли бок о бок семнадцать войн. Схлопотали полсотни пуль на двоих. Мы трижды умирали от жажды в пустыне и три раза замерзали в полярных широтах. Случалось, переплывали моря на обломках мачт, а однажды пролежали четыре года на километровой глубине в трюме потопленного германской подлодкой крейсера, пока не проржавели замки люка. После всего этого я до сих пор не могу поверить, что его нет. И уж тем более, что он сдался врагу, как это сделал Рустам и остальные самоубийцы.
– Знаю, ты не веришь в то, чего не можешь доказать…
– Не только я, – перебил его Джонатан. – Косвенные улики ничтожны и для Совета. А прямо теперь ничего не докажешь. Смотритель ушел чистым.
– Кто ушел? – поинтересовался запыхавшийся Туманов. – Хамелеон? Это верно, чисто ушел. Только вы сами в этом виноваты.
– Никто тут не виноват, – разведчик махнул рукой.
– Никто?! – кое-как отдышавшись, возмутился Туманов. – Конечно! Виноватых теперь не найдешь, как ног у змеи. Но разве я не просил тебя, дай поговорить с Женей насчет Хамелеона? А ты – нельзя, нельзя! Вот теперь и бегай, как савраска, ищи ветра в поле.
– О чем ты толкуешь? – Джонатан поморщился. – При чем тут несостоявшийся разговор?
– Да при том! Есть у меня подозрение, что лично мне маскировка этого Хамелеона по большому барабану. Уж не знаю, в чем тут дело, но я прекрасно его видел. И сейчас видел, и когда он из офиса выбегал, и раньше. Я бы сразу вам сказал, только не был уверен, хотел уточнить у Жени, сколько человек она видела на полянке. Ну, когда Хамелеон в нас из кустов стрелял.
– Днем? – уточнил Джонатан. – Когда вы с ней впервые встретились? Он не в вас стрелял, а в меня.
– Да? Значит, посреди полянки это ты приседал?
– Комп выронил. Пулей из рук вышибло.
– Ага. И Женя насчет тебя упоминала. Но я-то еще двух человек рассмотрел, в кустах. Один стрелял, другой смотрел. Лиц я не разглядел, далеко было, но в общих чертах…
– Это интересно, – Джонатан поднял руку, призывая немного подождать, снова открыл комп, порылся в файлах и развернул машинку экраном к сыщику. – Эта поляна?
– Ну да. Вот мы стоим, вот ты присел, а вот… один из этих, неизвестных.
– Второго нет, – заметил Островский.
– Здесь нет, там был, – уверенно заявил сыщик.
– Здесь он тоже есть, – возразил Джонатан. – Вот это серое пятно – его маскировка. Витек прав. Одно мне непонятно, Витя, если Хамелеона не фиксирует даже электроника, как его сумел рассмотреть ты?
– Кто из нас семьсот лет прожил, ты или я? – Туманов пожал плечами. – Ты мне и ответь, что это за фокус. Я что вижу, о том и пою, как тот чукча.
– Я извиняюсь, джентльмены, но мы будем ловить врага или нет? – вмешался неторопливо подошедший к ним Мартов. – Если господин сыщик готов выследить и загнать зверя на номера, да будет так! Разбор полетов лучше устраивать на земле.
– Аминь, – Джонатан пробежался по клавишам и снова показал картинку в экране Туманову. – Это спутниковый снимок почти в реальном времени. Видишь пятно?
– Да, – Виктор кивнул. – Только время не реальное – пять минут прошло.
– В том-то и дело. Пять минут назад он стоял вот здесь, метрах в ста от нас. Потом медленно, чтобы не шуметь, двинулся в неизвестном направлении и пропал с экрана. Когда Хамелеон движется, его не видит никто, кроме тебя.
– Это я понял, что дальше? – перебил его сыщик.
– Двинуться он мог только в двух направлениях – вдоль «железки». Иначе ему пришлось бы выйти на открытое пространство, а он этого не любит. Мы пойдем к станции, а ты с группой Хантера – к реке. Я буду искать его с помощью спутника.
– А если он ни разу не остановится?
– В том-то и дело. Но лучше так, чем никак. А ты смотри во все глаза. И учти, что Хамелеон будет двигаться очень медленно – он знает, какой у нас чуткий слух, – но непрерывно. Каждый твой привал – это лишняя фора для него. И, главное, не дай ему выйти на трассу. Здесь все оцеплено, а вот дальше… нам не выставить оцепление по всему Транспортному кольцу.
– Годится, только… одно условие. Я пойду вперед, а бойцы отстанут минут на пять-десять.
– Зачем?
– Я хочу с ним поговорить.
– Вот только не надо этого геройства, Виктор! – запротестовал Островский. – Хватит на сегодня потерь!
– Всеволод Семенович, разрешите! – Джонатан выразительно взглянул на бригадира и обернулся к Туманову: – Витя, что за блажь?
– Пораскинь мозгами, полковник, – сыщик нервно потер руки. – Думаешь, мне очень хочется лезть в пекло без страховки? Обделаться как неохота! Но если я единственный, кто видит врага, это неспроста. А вдруг это моя миссия? Ну, моя программа, помнишь, мы вчера рассуждали?
– Помню, – Джонатан взглянул на Островского. – Ваше слово, бригадир. Теперь вы у нас самый главный.
– Пять минут и прямая видимость, – Всеволод Семенович кивнул. – И дайте Хантеру винтовку с оптикой. Совсем без страховки в пекло лезть нельзя.
– Удачи, братишка, – Джонатан украдкой сунул в карман сыщику что-то тяжелое.
Туманов ощупал карман и, кивнув, хлопнул по подставленной Джонатаном ладони.
– Хоп! Двинули!
Туманов нагнал парочку в тупике, неподалеку от длинной стены какого-то склада или депо. Хамелеон явно нервничал, постоянно озирался и срывал свою злость на Жене, подгоняя ее грубыми толчками в спину. Девушка шла, будто робот, механически переставляя ноги и глядя только вперед. Виктор пролез под стоящим в тупичке вагоном и выскочил буквально у них перед носом.
Враг остановился, ухватил Женю за шею и спрятался за ней, как за щитом. Внушительных размеров пистолет с лазерным прицелом он направил на сыщика, но почему-то не точно – красный «зайчик» подрагивал в районе плеча.
Туманова вдруг осенило – Хамелеон его не видел! Каким-то непостижимым образом его пресловутая маскировка не просто дала сбой, а сыграла с врагом еще и злую шутку – обернулась против него. Вместо того чтобы спрятаться от противника, он «ослеп» сам. Правда, если судить по печальному эпизоду с Чесноковым, загадочная «слепота» врага распространялась исключительно на сыщика.
«Миссия – однозначно! – приободрил себя Туманов. – Спасти Цех. Ну а что, нормальная сверхзадача. Вечные хоть и козлы, но убивать их вот так, ни за что – это все-таки слишком. Вот интересно, а Женя меня видит?»
Виктор приложил ко рту ладонь, направляя звук в сторону.
– Брось оружие, Хамелеон.
Враг вздрогнул, поморгал, будто пытаясь прогнать муть перед глазами, и сместил прицел вправо. В пустоту! Сомнений не осталось, сыщика он не видел и ориентировался только на звук. Женя смотрела прямо в глаза. Видела. Но помогать Хамелеону не спешила.
– Уйди с дороги, Вечный!
– Держи! – Туманов вынул из кармана «подарок» Джонатана, выдернул кольцо и бросил врагу. – Продолжение следует.
Хамелеон мельком взглянул на упавшее к ногам колечко и нервно усмехнулся.
– Ты не сделаешь этого!
– Почему? – Голос Туманова был спокойным, как полный штиль. – Мне граната не причинит вреда. Будет больно, но недолго. Я готов это пережить. А вот ты умрешь, однозначно. Тебе это надо?
– Я могу убить тебя первым.
– Что же не убиваешь? – Туманов рассмеялся. – Боишься расстрелять боезапас впустую? Сколько у тебя осталось патронов, снайпер?
Хамелеон выстрелил. Пуля звякнула, отрикошетив от колеса вагона в полутора метрах правее сыщика. Трюк с перенаправлением звука явно удался. Надо было только не поддаваться панике и не двигаться с места – шуршащая под ногами щебенка могла демаскировать истинную позицию. Туманов снова приложил руку ко рту:
– Мимо. Попробуешь еще?
Враг опустил пистолет.
– Чего ты хочешь?
– Чтобы ты сдался. Вечные гарантируют тебе жизнь.
– Жизнь? – враг хрипло рассмеялся. – Гарантируют пожизненное заключение, а не жизнь! Ты сам согласился бы на такое предложение?
– Как видишь, согласился. Мне не особенно хотелось становиться одним из них и всю оставшуюся жизнь участвовать в ваших играх, но выбор был небогат. В точности, как и у тебя. Гарантированная жизнь против гарантированной смерти. Граната у меня серьезная, радиус поражения – двести метров. Ты сумеешь пробежать полкруга за три секунды?