Законы рынка работали и в этом мире, и цена за два букета вышла заоблачной – почти рубль! В будний день эти веники обошлись бы максимум в 40 копеек, но сегодня же праздник! Пелагея попыталась расплатиться сама, но я в корне пресёк это безобразие, потому как всякая инициатива должна быть наказуемой! Мне точно не в убыток и портить отношения из-за такого пустяка совсем не хотелось.
Гимназический плац был полностью заполнен одетыми в праздничную форму гимназистами и родителями учащихся младших классов. Пелагея сразу же куда-то исчезла, успев мне махнуть в какую сторону выдвигаться. Тащиться сквозь толпу с букетом цветов было как-то не по себе, и я обратил внимание на шныряющих туда-сюда малолеток.
– Пятак заработать хочешь? – поймал я одного оборванца.
– Чо делать-то? – сразу же взял быка за рога щуплый мальчишка лет шести.
– Встать в сторонке с этим букетом цветов и подойти, как только позову.
– Нас двое, дяденька, – кивнул пацанёнок мне за спину.
Поворачиваюсь, второй шкет ещё младше.
– А что вы вообще здесь делаете? – поинтересовался я.
– Дак мамка с папкой-то на работе и чо дома за зря маяться!
– Хорошо! Как только принесёте букет получите второй пятак.
Потихонечку пробираюсь к нужному мне месту. Народу тьма и приходится проявлять чудеса вёрткости, чтобы не наступить кому на ногу. Внезапно натыкаюсь на чью-то спину.
– О! Кажется, нашему полку прибыло! – ко мне обернулся крепкий коренастый парнишка и стрельнув по петлицам радушно протянул руку. – Никита Шустов.
– Илья Новик, – представился я и пожал ему руку в ответ.
– Забавно, – хмыкнул тот. – Старший? Младший?
– Младший, – не стал я раскрываться.
– Считай, что вопрос с твоим прозвищем уже решён. Народ у нас простой и на что иное точно не сподобится.
Я застыл, не решаясь спросить.
– Понятно, – отреагировал Никита. – Да, тот самый Шустов. Николай Леонтьевич мой дед. Младшая клановая ветвь.
М-да… а Никита далеко не из простых – потомственный, хотя и не из старших династий. Торговая марка Шустовых ныне известна во всём мире. Даже во Франции, родине коньяка, продукцию Шустова оценили по достоинству.
– Личное дворянство, – описал свой статус.
– У нас в классе почти все такие, – махнул он рукой. – Пошли кое с кем познакомлю, пока время есть.
Немного потолкавшись, набрели на две колоритные парочки: высокий и стройный белокурый парнишка вместе с неменьшего роста громилой мило общались с двумя юными барышнями.
– Друзья! Разрешите вам представить нашего нового одноклассника, – не стал размусоливать Никита. – Илья Новик.
– Наташа Розанова, – начал он представление. – Наша отличница и всезнайка!
Я едва прикоснулся к её руке и кивнул на кадетский манер.
– Таисия Гурская. Честь и совесть класса!
– Анджей Каменски. Главный сердцеед и покоритель девичьих сердец нашей гимназии.
– Лавр Стоянов. Защитник невинных и оскорблённых.
– Очень приятно! – завершил я процедуру знакомства.
Никита озабоченно глянул на часы.
– Пора выдвигаться. Скоро начнётся.
Дружной компанией двинули в наш сектор плаца. Впереди, как ледокол, раздвигая массы народа, вышагивал Лавр. За ним пристроились я и Никита. Анждей, подхватив девушек, замыкал нашу процессию.
– В нашем классе девчонок больше парней: их чёртова дюжина, а ты будешь восьмым среди нас. Вон, кстати остальные, – Никита кивнул в сторону четвёрки парней. – Представлять не буду. Захочешь познакомиться проявляй инициативу сам.
По тону можно было легко догадаться, что с этой четвёркой у Никиты явно какие-то проблемы, да и Ставр с Анджеем демонстративно не замечали их. Я вопросительно посмотрел на Никиту.
– Принципиальные разногласия, – пояснил он, правильно растолковав мой взгляд. – В этой компании главным значится Егор Голицын, из знатного, но захудалого рода, но гонору в нём… на сраной козе не подъедешь!
– Фу! Никита! Как тебе не стыдно такие гадости говорить! – послышалось из-за спины возмущение Таисии.
– А разве я не прав!?
– Всё так, но не так же грубо, Никита! – поддержала подругу Наташа.