В тот же день политбюро приняло предложение Ворошилова допустить немецких офицеров на маневры РККА. 4 июля политбюро утвердило и список командиров, отправлявшихся в Германию.
В 1927—1928 годах в Германии учились командующий войсками Украинского военного округа Иона Якир, будущий командующий войсками Белорусского военного округа Иероним Уборевич, начальник Военной академии РККА Роберт Эйдеман.
В 1930—1931 годах опыт рейхсвера перенимали командующий войсками Белорусского военного округа и будущий маршал Александр Егоров, командующий войсками Северо-Кавказского военного округа Иван Белов, командующий войсками Среднеазиатского военного округа Павел Дыбенко.
Организацию немецкой армии изучали будущий комкор Витовт Путна, будущий начальник управления по начальствующему составу Наркомата обороны Борис Фельдман, будущий начальник Генштаба и маршал Кирилл Мерецков, будущий генерал-полковник Штерн, будущий нарком обороны и маршал Семен Тимошенко, будущий заместитель наркома обороны по авиации Яков Алкснис...
В 1924—1931 годах в Германии побывало больше ста пятидесяти командиров Красной армии. Впрочем, некоторые из них рассматривали загранкомандировку как возможность отдохнуть и расслабиться.
12 декабря 1930 года в Берлин прибыла группа высших командиров РККА — знакомиться с немецким опытом, изучать достижения рейхсвера.
5 января 1931 года полпред в Германии Лев Михайлович Хинчук сообщал Ворошилову о том, как весело проводили время его подчиненные (сохранена стилистика и орфография оригинала):
«Дорогой Климент Ефремович,
Мне очень неприятно, чтб приходится начать переписку с Вами по очень неприятному для всех нас инциденту.
По приезде военной группы я их принял у себя, продолжительно беседовал и принял меры к тому, чтобы подготовительная их работа в немецком языке для предстоящей работе была бы налажена. Были они у меня в день нового года, и я с ними опять продолжительно беседовал.
В промежутках мне стало известно, что тов. Авксентьевский по-прежнему подвержен своей болезни. Так, уже на третий день своего нынешнего пребывания он напился и в этом виде проделывал много неприятных историй и в конце концов оказался в своем бывшем санатории с букетом цветом и шампанским. Врачи обращались в посольство для унятия т. Авксентьевского.
2-го января ко мне позвонил тов. Любимов Исидор Евстигнеевич (Любимов был в тот момент заместителем наркома внешней и внутренней торговли и одновременно торгпредом в Германии. — Авт.), не могу ли я устроить у себя т. Авксентьевского, так как он в пансионе скандалит. Любимов поехал в пансион, и ему еле-еле удалось отвести Авксетьевского в его бывшую санаторию. Санаторий согласился оставить т. Авксентьевского у себя только при условии, если останется в санатории кто-либо из русских товарищей...
К Любимову и ко мне явились тт. Егоров и Дыбенко, сообщали, что они принимали все меры к успокоению т. Авксентьевского, что они старались его не допускать к проявлению болезни. Но все это напрасно. Они передавали целый ряд фактов скандального положения, при котором дискредитировались и они, и указывали на то, что если Авксентьевский не будет отозван, то это явится угрозой для работы всей группы.
Причем мне стало известно, что тов. Егоров послал Вам уже телеграмму об этом. Я заявил, что без Вашего твердого решения я отправить тов. Авксентьевского в СССР не могу, и поэтому составил Вам телеграмму, в которой указал, что жду Вашего решения на этот счет.
Вчера вышел тов. Авксентьевский из санатория, и я его устроил у себя в полпредстве. В беседе с ним я выяснил, что тов. Авксентьевский, не снимая с себя ответственности, что не оправдал Вашего доверия и не выполнил возложенные на него обязанности, все же считал в этом виновными товарищей Егорова и Дыбенко, так как, по его словам, они не только его не удерживали от выпивки, но, наоборот, увлекали. Я не могу разбираться в этом вопросе, скажу лишь, что и по-человечески и по-товарищески мне жаль тов. Авксентьевского, но факты говорят против него...
Я не могу иметь доверия к его воле, так как очевидно, он не умеет управлять собою, и поэтому сегодня, когда он потребовал денег перед отъездом, чтобы купить некоторые вещи, я разрешил ему это сделать, но только в сопровождении нашего товарища.
Сегодня тов. Авксентьевский имеет намерение выполнить Ваше требование и поехать в СССР».
Константин Алексеевич Авксентьевский в Гражданскую командовал армией и был у Фрунзе членом реввоенсовета в Южной группе войск Восточного фронта. Михаил Фрунзе его ценил и продвигал. В 1927 году Авксентьевского назначили командующим войсками Среднеазиатского военного округа, в 1928-м — командующим Кавказской армией. Перед ним открывались хорошие перспективы служебного роста. Но поездка в Германию, вернее, пристрастие к алкоголю сломали его военную карьеру.