Внутренне чувствовала, что ничего плохого Давид Егору не сделает. Скорее, сын почерпнет у него что-то хорошее.
Парней не было больше часа. А когда они вернулись, то глаза Егора сияли, словно звезды в темную ночь. От восторга, что Давид научил его правильно стрелять и показал как разбирать оружие, сын лучился эмоциями чистого восторга.
Чутье меня не подвело. Не зря отправила их одних. Теперь они были не просто знакомыми друг другу, между ними было что-то общее, что объединяло.
- Я вам верю, - мальчик не улыбался. Он все еще называл Давида на “вы”, но уже не смотрел на мужчину волком.- Теперь знаю, что вы маму в обиду не дадите.
Через несколько мгновений пятки сына застучали по деревянной лестнице.
- Хороший мальчишка растет. Правильный, - прокомментировал Давид, смотря в след моему сыну.
Оставила без реплики слова мужчины.
- Чай пить будете? Или какао! Ужасно хочу какао, - поделилась, не смотря на мужчину. Оказавшись наедине с Аршуковым остро чувствовала его присутствие рядом. До конца не могла разобраться чего в этом ощущении было больше. Любопытства. Боязни. Страха. Или чего-то такого, что до конца не могла определить.
Первой прошла на кухню.
Включила на всякий случай чайник. Полезла в холодильник за молоком.
- Вам какао делать?- спросила еще раз. - Или, может быть, чего-нибудь покрепче? Есть виски, коньяк, водка. Вино. Белое и красное. Что предпочитаете?
- Наверное, правильно было бы попросить вина, или, вообще, отказаться от выпивки.
- Тогда виски. Да? - спросила для проформы, почему-то была уверена, что угадала.
- А вы что будете? - утвердительно кивнул Давид.
- Я вначале выпью все же какао, - мужчина непроизвольно поджал губы. А я добавила. - А когда выпью какао, пожалуй, не откажусь от ликера. Есть у меня начатая бутылка. Вам не предлагаю. Там на донышке, - сразу предупредила.
Лицо мужчины разгладилось.
Становилось понятно, что он крайне подозрительно относился к абсолютно непьющим людям.
Как когда-то говорил его отец: от непьющего можно ожидать чего угодно, подлости в первую очередь.
Отмерила две кружки молока, кинула в кастрюлю пару ложек сахара и столько же какао. Зажгла огонь на плите. Кастрюлю поставила подогреваться. А сама полезла искать виски, который точно был в старых запасах мужа. Сама я редко выпивала. В основном ликер. И все больше для вкуса, а не для того, чтобы захмелеть.
Давид сидел на стуле и внимательно на меня смотрел. Я буквально кожей чувствовала его взгляд. То он скользил по волосам, то задерживался на груди. Его присутствие я чувствовала на попе, руках, коленях. И до конца не могла разобраться нравится он мне или нет.
Из шкафа достала бокалы и бутылки с виски и ликером. Предлагая Давиду выполнить роль бармена.
Мужчины за мной иногда ухаживали, особенно рьяно это проявилось сразу после смерти мужа, когда стало ясно, что я богатая вдова. Но стоило большинству из моих ухажеров узнать, что львиная доля наследства завещана старшему сыну, как желающих на мою руку заметно уменьшилось. Но не иссякло до конца. Ресторатор, которого сразу невзлюбил Давид, до сих пор не оставляет надежды на взаимность.
В кастрюле закипело какао. Едва успела подбежать и прикрутить газ.
- Вот же ж, - выругалась через зубы, когда пенка все же перекинулась через край.
Недовольно посмотрела на Давида.
- Неужели не видели, что какао закипело? - спросила раздраженно.
- Нет. Я на вас смотрел, - абсолютно честно ответил мужчина.
От звуков его голоса с легкой хрипотцой у меня по спине поползли мурашки. А внизу живота разлилось тепло.