Вот так прошли первые четыре года наших занятий бегом, и, как мне кажется, значение этих лет трудно переоценить. Бег стал для Алеши увлечением, укрепил его здоровье, развил работоспособность, а кроме того, явился очень хорошей формой воспитания. Об этом мне хотелось бы сказать подробнее.
Рассказывая о наших первых пробежках, я часто упоминал о том, что мы разговаривали во время бега. Как я понял позднее, разговор на бегу был нужен не только для контроля дыхания. Еще важнее оказалось то, как сын воспринимал содержание этих разговоров. Говорили о многом, чаще всего приходилось отвечать на его бесконечные «почему?», говорили о жизни, о технике бега (и тут же пробовали применить это на практике), шутя выучили таблицу умножения, азбуку Морзе, научились определять расстояние по числу шагов и многое другое. Любопытно, что на бегу все это постигалось им необыкновенно легко и все это он до сих пор хорошо помнит. Много говорили с ним о честности в спортивной борьбе, об уважении к сопернику, о чувстве команды, о спортивном патриотизме и его примерах. На бегу он особенно остро воспринимал рассказы о том, как в 1954 году «терпел» на дистанции 50 километров лыжник Кузин, как в борьбе с Чатуэем и Пири побеждал Куц, как почти без сознания, в страшной жаре бежал Пярнакиви, как боролись на олимпиадах Веденин и Капитонов.
Конечно, не обходилось и без обсуждения отрицательных примеров. Я всегда старался узнать его собственное мнение. И вот стал замечать, что, отдавая должное героям спорта, Алеше больше импонируют те спортсмены, которые в трудное для своей команды время оставались до конца верными ей, или те, которые помогали сопернику на дистанции, хотя сами из-за этого проигрывали. Хорошо, думал я, если такие примеры станут для Алеши главными на всю жизнь. Ну, а пока приятно уже то, что он думает об этом.
Вообще, мне кажется, что в трудной беговой обстановке появляются необыкновенная легкость восприятия и эффективность воздействия слова. Например, одно дело твердить о вреде курения, и совсем другое — сказать об этом тогда, когда дорог каждый глоток воздуха.
Так что, дорогие папы и мамы, подумайте над таким способом внушения нужных мыслей. Я, по крайней мере, почувствовал большое воспитательное значение тех разговоров немного позднее, когда Алеша пошел в школу.
Как у всех, начало учебы вызвало некоторые трудности с режимом дня. Но мальчик довольно быстро привык к новому режиму. Более того, он вдруг проявил интерес еще и к музыке (в семье у нас до него музыкантов не было). Проверили способности, оказалось, кое-какие есть. Стал проситься в музыкальную школу. Разрешили готовиться, но с условием, чтобы это не помешало основной учебе. Обещал — и слово держит: сейчас в обеих школах учится отлично. Уроки готовит сам, без напоминаний (считаю, что сказались разговоры о честности спортивной борьбы), немного ревниво, но доброжелательно и без зависти относится к успехам товарищей (уважение к сопернику), радуется успехам своего класса и сожалеет при неудачах (чувство команды).
Бегать мы продолжаем, но теперь уже не каждый день. Вместе бегаем примерно 3 раза в неделю. Дистанции от 7 до 15 километров. По выходным дням участвуем в каком-нибудь пробеге в Калуге или в области. Теперь уже бегаем раздельно — каждый в свою силу и на свою дистанцию. Алеша пока в соревнованиях больше 10 километров не бегал.