— Каждая девушка в глубине души мечтает, чтобы пришел кто-то сильный и сделал ее счастливой. Я три тысячи лет исполняю чужие желания. Поверь мне, я знаю о чем говорю, — негромко проговорил джинн, тоже глядя на горящие свечи.
Даша робко протянула руку к торту, но тут же отдернула, даже не коснувшись его.
— Ну попробуй же его, он настоящий, — предложил ей джинн, глядя на ее сомнения.
И Даша аккуратно сняла пальцем розочку с торта и отправила ее в рот. Сладко. Действительно настоящий. В полумраке комнаты, освещаемом лишь горящими свечами, она подняла голову и посмотрела в лицо незнакомца, что стоял рядом с ней так близко, что можно было протянуть руку и коснуться его.
— Да не бойся ты меня! — он неверно истолковал ее взгляд. — Я не убиваю, не калечу и не насилую тех, кто меня выпустил. Мне в принципе недоступно причинить вред человеку.
— Я хочу спать, — медленно проговорила Даша, не в силах осознать происходящее. — Не мог бы ты пока уйти. Я посплю и завтра обязательно загадаю.
— А ты спи, я не помешаю тебе, — предложил джинн, скидывая с себя пальто, берцы и устраиваясь на полу, по-турецки скрестив ноги. — Уходить мне все равно некуда. Но я подожду. Мне, честно говоря, спешить тоже некуда.
— Ну, утро вечера мудренее, — проговорила Даша, подходя к столу и задувая свечи, горячо пожелав в душе на завтра проснуться без галлюцинаций.
После этого она забралась в кровать и закрыла глаза. Но сон не шел. Осторожно выглянув из-под одеяла она явственно увидела темный силуэт джинна, застывшего на полу посреди комнаты.
Поворочавшись еще немного, Даша поняла, что уснуть ей не удастся. Джинн все также сидел на полу совершенно неподвижно. Даша сползла с кровати и тоже уселась на полу, внимательно вглядываясь в темный силуэт напротив. Он словно превратился в статую. Даша на четвереньках подползла к нему и села прямо перед ним, разглядывая его лицо в свете уличного фонаря, падающего в комнату через окно.
Его глаза были закрыты. Темные брови и ресницы резко контрастировали с бледной кожей и длинными волосами цвета лунного света. Тонкий прямой нос, высокие скулы, слегка впалые щеки, пухлые четко очерченные губы. Незнакомец был красив какой-то особенной, благородной красотой. Как мог бы быть красив средневековый рыцарь из сказки про похищенную драконом принцессу. Когда Даша улеглась спать, незнакомец, назвавшийся джинном, скинул с себя пальто и обувь, и теперь сидел перед ней в белой рубашке навыпуск и голубых джинсах. Над воротником рубашки на шее под тонкой белой кожей пульсировала жилка. Как будто сидящий перед ней человек был самым что ни на есть настоящим.
«Даже если это и галлюцинация, то очень симпатичная галлюцинация,» — подумала про себя Даша. Затем она осторожно протянула руку и коснулась кончиками пальцев жилки, пульсирующей на его шее. Кожа его шеи была нежная, теплая и чуть влажная. Даша ощутила, как кровеносный сосуд трепещет под ее пальцами.
— М? — вдруг ожил джинн, открывая глаза. — Ты уже придумала свое первое желание?
Даша от неожиданности вздрогнула и отдернула руку. Джинн сидел совсем близко и смотрел ей прямо в глаза. Глаза у него были голубые и прозрачные, словно горный хрусталь.
— Я, не… — растерянно пробормотала она, не в силах оторвать взгляд от этих завораживающих глаз.
— Ты что? — переспросил джинн. — Говори понятнее. Я мысли читать не умею.
Но Даша молчала, пытаясь собрать в кучу разбегающиеся в голове слова.
— Как это у вас, людей, называется? Телепатия? Так вот, хочешь я сделаю тебе телепатию, а? Будешь мысли других людей читать. Знаешь, какое это полезное умение? Если бы я мог исполнять свои желания, то обязательно наколдовал бы себе телепатию, — джинн воодушевленно жестикулировал вокруг Даши руками, демонстрируя, видимо, всю прелесть способности к телепатии.
— Нет, постой, — обрела Даша, наконец, дар речи. — Не надо мне телепатию, без нее как-нибудь проживу.
— Ну ладно, — сник джинн. — Без нее, так без нее.
— А тебя как зовут? — осторожно поинтересовалась Даша, разглядывая его длинные ресницы, прикрывшие опущенные к полу глаза.
— Никак, — ответил джинн немного растеряно.
— Почему? — удивилась Даша. — У всех же должно быть имя.
— Я — джинн. Зачем мне имя? Скажи «джинн», и я тебя услышу, — немного раздраженно ответил он.
— Нет, это неправильно, — возмутилась Даша. — Это как, если бы ты меня называл «человек». Но людей же много, а я, Даша, одна такая. И у тебя должно быть имя.
— Людей, может быть и много, а я, джинн, один такой. Других, по крайней мере, я не встречал еще, — холодно проговорил джинн.