Так же это могло быть признаком присутствия могущественного Каина в своей истинной — демонической форме. Бывалые вояки поговаривали, что одного Каина уровня генерала достаточно, чтобы посреди лета выпал снег. Юноша сжал кулаки, чтобы подавить дрожь, вызванную отнюдь не холодом.
«Успокойся» — сказал себе подросток. Здесь безопасно, он просто накручивал себя из-за глупых россказней старших. Ни один Каин не способен так резко менять погоду, а если даже и способен, то барьер защитит цитадель от атаки.
Спустя, казалось бы, целую вечность, впереди показалась восточная башня. Юноша выдохнул, — наконец-то. Однако, его радость длилась недолго, — в башне не горел свет, а внутри было подозрительно тихо.
Юный Элл неуверенно схватился за ручку, все инстинкты продолжали кричать, чтобы он бежал без оглядки, но любопытство и страх быть убитым ворчливым капитаном заставили его оставаться на месте. Вдруг за дверью послышался чей-то душераздирающий крик. Он резко дёрнул ручку, и дверь со скрипом отворилась.
Картина, представшая перед, ним повергла его в ужас. На полу башни лежали мёртвые тела стражников. С перерезанными глотками, вскрытыми животами, из которых вываливались кишки, насквозь пробитыми головами, а то и вовсе без голов. И кровь. Повсюду кровь. Весь воздух был пропитан запахом окислившегося железа, от которого юноше хотелось рвать. Кровь забрызгала каменные стены и разлилась по всему полу, откуда через зазоры меж деревянными половицами стекала на нижние этажи.
Посреди бойни стояла фигура в плаще и капюшоне, одной рукой сжимая горло молодого парня, на год или два старше самого Вана. Стражник заглянул мальчику в глаза и, кажется, попытался что-то сказать, но из его уст вышел лишь задушенный хрип. Послышался треск ломающихся костей, и, пару секунд спустя, полудемон выпустил из хватки уже мёртвого стражника.
Затем убийца повернул голову к нему. Два бездушных рубина, казалось, одним только взглядом были способны разорвать Вана на части, чтобы добраться до самой души.
Он никогда в жизни не бежал так быстро. Сердце бешено колотилось в груди, его дыхание сбилось, а из глаз катились предательские слёзы. Юноша знал, что вёл себя как последний трус, знал, что кандидат в вожди ни за что не стал бы убегать с поля боя, но он не хотел умирать. О Кэо, он не хотел умирать!
Пускай, в академии твердили, что погибнуть в бою — это честь, что имена погибших будут высечены в камне и их жертву никогда не забудут, он не хотел умирать. О Духи, ему было всего пятнадцать, у него вся жизнь была впереди, — он так много не успел сделать, так многого не испытал. Данг Элл был прав, Ван не был готов к настоящему бою, он был всего лишь неопытным юнцом, которого отправили на войну.
Слёзы застилали его взор, подросток не заметил прорастающий из стены корень и упал. Фонарь, который он каким-то чудом не выронил в спешке убегая от врага, вывалился из его рук и разбился о каменный пол.
— Нет! Нет! Нет! — воскликнул юный Элл. Ему был необходим свет, ведь без него он полностью окажется во власти убийцы. — Ну давай же, давай, — всхлипывал тот, пытаясь удержать в руках угасающий свет. Всё было тщетно, свет продолжал ускользать сквозь пальцы и гаснуть, поглощённый окружающей его тьмой. — Пожалуйста, не гасни, — молил он, из его глаз лилось ещё больше слёз.
Наконец, Кэо, казалось, услышал его мольбы, и юноше удалось удержать маленькую искорку света. Он тут же поднялся и поспешил убраться прочь. Ван оглянулся, дабы убедиться, что убийца не преследует его и не заметил, как наткнулся на что-то… А точнее на кого-то.
Юный Элл поднял глаза и побелел от ужаса. Перед ним стоял уже знакомый тёмный силуэт с ярко горящими глазами. Нахмурив брови, убийца взмахнул золотым мечом, и юноша упал на землю. Кровь пролилась на каменный пол. Глаза Вана медленно теряли свет и вскоре угасли окончательно.
Юноша умер, а вместе с ним умерла и его мечта.
***
Данг продолжил обход северной стены, молча отчитывая себя за излишнюю грубость. Он потёр глаза пытаясь снять усталость, — в последнее время всё шло наперекосяк.
Месяц назад он принял решение уйти в отставку и податься в стражи. Его генерал был недоволен им. Очень недоволен. Он обвинил мужчину в трусости и лично убедился, чтобы каждый в Восточной армии знал, что Данг Элл трусливо сбежал накануне атаки, которая должна стать «величайшим прорывом за последнее десятилетие».
Мало того, дак он ещё отложил отставку на полтора месяца, объяснив своё решение грядущей атакой. Возражение о том, что капитан за полгода до официального объявления об отставке предусмотрительно подготовил себе преемника и полностью ввёл того в курс дел, генерал и слушать не стал.