Украситель истории дал нам такой ответ в словах.
Противоречивые рассказчики и остроумные, исполненные величия, повествователи так говорят. Это было в 1131/1719 г., в пятницу 4-го числа почитаемого месяца раджаба. В прекрасной Бухаре существовал обычай славных царей: в пятничный день [месяца] раджаба чтобы знать и простонародье, царь и раб совершали пятничную молитву в соборной мечети столицы при наиболее полном стечении народа. Этот день народ почитает праздничным и все поздравляют друг друга с праздником; великолепный же государь времени с великими эмирами, с высокопоставленными везирами и почтенными учеными со всею пышностью приезжает в соборную мечеть, являющуюся сосредоточием молящихся, и совершает молитву. Этот обычай /95 а/ возник в первые годы царствования паломника к обоим священным городам Аравии, его величества Абдулазиз-хана[105]. Причиною было следующее. Когда пришла очередь править [ханством] в 1055/1645 г. его величеству Абдулазиз-хану и Сейид Надир Мухаммед-хан поспешил в Балх, что можно видеть из нижеследующей хронограммы «убежища талантливости» Хаджи Бехрама: «Поднялся хан с престола и на его место воссел шах»[106], — действительно, прекрасно сказанная хронограмма и жемчуг [ее] пояснения отлично проверен кончиком вращающегося пера! — то после того, как в бозе почивший Надир Мухаммед-хан передал Балх чагатаям и чагатаи впоследствии /95 б/ ушли в Индостан с Ауренгзебом падишахом[107], его величество, блаженной памяти Сухбан Кули-хан, после убийства своего брата Кутлук-султана, выйдя из Кундуза, овладел Балхом. Его величество Надир Мухаммед-хан выразил желание отправиться в хаджж. В 1061/1651 г. он явился на зов голоса потустороннего мира, [говоря]: «Вот я перед тобою». Дату восшествия на престол в Балхе его величества, Сухбан Кули-хана, один из ученых нашел в выражении «зилл-и субхани» («божественная тень»)[108], прекрасно закрутив локон слов. В Бастаме[109] до уха души его величества, Надир Мухаммед-хана, достиг голос, [взывающий]: «Вернись к своему господу удовлетворенною и угодною!»[110] и она,
взлетела на крыльях [к уготованному ей месту у божественного трона! /96 а/ и украсилась ветвью райского обиталища. Государь кызылбашей, шах Аббас II, прибыл в Бастам с тем, чтобы отвезти благородное тело и нежные составные части [умершего хана] к месту погребения[111]. Блаженной памяти хан, Абдулазиз-хан из Бухары, а великодушный государь Субхан Кули-хан — из Балха отправили послов [в Бастам для участия в церемонии перенесения тела Надир Мухаммед-хана]. М...р К...рии, как называли одного мужа, перевез чистое тело пребывающего на небе государя к месту погребения таким же образом, как объяснение сего события было дано выше. Следствием сего было то, что в Бухаре в пятницу месяца раджаба было; установлено прочитывать Коран от начала до конца во спасение души покойного отца [Абдулазиз-хана и Субхан Кули] и раздавать народу кушанья (абуаш) в успокоение духа его отмеченной справедливостью телесной оболочки. Все великие и благородные люди собирались [в этот день]; пока был жив его величество [Абдулазиз-хан], это распоряжение /96 б/ продолжало осуществляться. Точно также и при [преемниках Абдулазиза], при его величестве Субхан Кули-хане и при его величестве Убайдулла-хане ежегодно в пятницу раджаба совершались [торжественные выезды] на общественную молитву и прочитывался от начала до конца Коран. Когда пришло время царствовать пышному, как Джемшид, государю небовидного чертога, [Абулфейз-хану], этот обычай также сохранился и при нем. Теперь [только] он превратился в народный праздник, в который люди поздравляют друг друга и делают визиты[112]. Есть надежда, что этот обычай и установление просуществуют в Бухаре до самого дня всеобщего воскресения. Истинно так, о владыка миров!
105
Аштарханид Надир Мухамед-хан, правивший с 1051/1645 г., не пользовался никаким влиянием ни у своих подданных, ни в собственной семье, в которой его сыновья, получившие уделы в разных местах страны, отказывали ему даже в элементарном повиновении и восставали против него, стремясь его свергнуть с престола. Одним из них был упоминаемый здесь Абдулазиз-хан, свергнувший с престола отца, который вынужден был бежать в Балх. Абдулазиз правил с 1055/1645 по 1091/1680 г.
106
В тексте числовые комбинации этого выражения касаются только слов «хан-и тахт шах» (хан трона — шах), которые дают хронограмму 1065 — год вступления на престол Абдулазиз-хана.
107
Подробности об этом см. Мухаммед Юсуф мунши, Муким-ханская история, Ташкент, 1956, стр. 97 — 101.
111
Участие, которое проявлял Аббас II к Надир Мухаммеду, объяснялось тем что мать последнего происходила из знатной семьи мешхедских сейидов и была в родстве с домом сефевидов. В тексте название места погребения написано без диакритических точек и, по-видимому, означает Бакы' ал-гаркад — кладбище в Медине.
112
Праздник этот сохранялся в Бухаре до самого последнего времени, он падал на первый пятничный день раджаба и назывался 'ид-и раджаб; чтение Корана от начала до конца тоже происходило (с четверга на пятницу и в субботу). Между прочим, по словам покойного Адилова, с этим днем совпадало большое народное гулянье подле водоема Санглисак (около Регистана). Рядом лежал огромный продолговатый мраморный камень (вроде намогильного) в наклонном положении, вверху его было выдолблено углубление вроде большой чашки, от которой вниз шел желоб. В первую пятницу раджаба к этому камню стекался народ в огромном количестве и устраивалось нечто вроде гулянья, появлялись разные торговцы сластями, съестным, фруктами и пр. Давка бывала невероятная. Сюда же вели малых детей в возрасте двух-четырех лет, которые были пугливы, невнятно говорили и вообще страдали расстройством речи. Их подводили к низу камня, куда сбегала по желобу наливавшаяся сверху в чашку вода, и заставляли подбирать ртом стекавшие вниз капли воды, при этом ребенок припадал ртом к камню и, естественно, лизал его. Отсюда и название всего водоема — «Хауз-и санглисак», т. е. «Водоем облизываемого камня».