«…грохотом танков на улицах непокорившейся Праги». [14]
Вторжение в Чехословакию разрушило надежду на смягчение советского режима и способствовало массовому пересмотру прежними сторонниками партийно-демократического направления оценки советской системы как системы социалистической - одни перестали считать ее таковой, другие перестали вкладывать положительный смысл в самое понятие социализма.
Отлив сочувствующих от партийно-демократического направления был очень быстрым, и в 1972 году Медведев писал, что это направление
«…является в настоящее время самым слабым из партийных и внепартийных течений», [15]
а наиболее заметным к тому времени течением стало «западническое», связанное с «Размышлениями о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе» А.Д. Сахарова. [16] Самой большой потерей партийно-демократического направления был сам А.Д. Сахаров, но не только он - год за годом Медведев терял своих единомышленников и даже прежних личных друзей: они или прекращали общественную активность или включались в правозащитное движение, перенеся акцент своих стремлений с социалистических на демократическо-правовые (Раиса Лерт, Валентин Турчин, Петр Егидес и др.). Очевидно также расхождение во взглядах в 70-е годы оставшегося на прежних позициях Медведева с его давним единомышленником, писавшим под псевдонимом Александр Зимин. В 1981 году вышла в Нью-Йорке в русскоязычном издательстве «Chalidze Publications» написанная в 1976-1977 гг. книга Зимина «Социализм и неосталинизм». Зимин утверждает, что теперешний советский строй, который он называет неосталинизмом, - не стихийное завершение попытки социалистического строительства, начатого Лениным и большевистской партией после Октябрьской революции, а уход от него и результат сознательного изменения этого замысла Сталиным - в нынешнем СССР все
«…пронизывается интересами и стремлениями, традициями, амбициями и мифологией Российского государства, унаследованными от капиталистического и даже докапиталистического прошлого», [17]
и в нынешнем мире капитализм является демократической альтернативой чудовищному порождению сталинизма. Зимин пишет:
«Общественный строй в СССР, ныне именующий себя реальным социализмом, не только далек от подлинного социализма,…Этот строй…не содержит в себе объективных закономерностей и тенденций возврата на путь развития в направлении социализма, а его политически властвующая элита не заинтересована в таком развитии».
Но это и не капитализм. Это общество, зашедшее в тупик. [18]
Хотя большинство непартийных и партийных единомышленников покинули Медведева, они сохранились в среде советской бюрократии и среди обслуживающей аппарат гуманитарной интеллигенции. Об этом свидетельствует очевидная из публикаций Медведева 70-80-х годов его осведомленность о деталях советской внешней и внутренней политики, а также о событиях в мире власть имущих. [19] Сохранил Медведев и веру в партийно-демократическую идеологию. В 1972 году он, несмотря на продолжавшийся отлив сторонников, писал, что можно рассчитывать на быстрое развитие партийно-демократического направления, что оно в течение 70-х годов может превратиться из «настроения» в массовое общественное движение, получив поддержку студенчества и молодежи вообще. [20] В случае такого развития событий Медведев полагал, что проведение «серьезной программы демократических реформ» можно будет осуществить лет за 10 [21] и что общество развитого социализма может быть создано в СССР в течение 70-х годов, [22] а бесклассовое коммунистическое - к концу ХХ века или в начале XXI. [23]
У Медведева были некоторые основания для оптимизма относительно возможностей партийно-демократического направления, поскольку и после массового разочарования в советском режиме идея демократического социализма сохранила обаяние не только для небольшой части советской и партийной бюрократии. Неудовлетворенные советской деятельностью одиночки и небольшие неформальные группы, изучавшие классиков марксизма и размышлявшие над их творениями в поисках «настоящего» социализма, очень многочисленные в 50-60-х годах, не перевелись и в 70-е годы. Такие правдоискатели составляли значительную часть политзаключенных и в хрущевские и в брежневские времена. Об одном таком кружке среди армейских офицеров в начале 50-х годов писал впоследствии в своей автобиографии Юрий Орлов (к счастью, там обошлось без арестов). Члены кружка пришли к выводу, что в СССР «диктатура пролетариата» заместилась «диктатурой бюрократии». [24]
Была среди социалистов и организованная часть - подпольные и полуподпольные кружки и организации, почти полностью молодежные. В большинстве случаев каждый такой кружок был замкнут в себе, лишь некоторые из них были связаны с двумя-тремя другими такими же кружками и связи эти не шли далее совместных совещаний. Эти юноши нового послевоенного поколения были искренними марксистами, социалистами и патриотами, они стремились не к ниспровержению существующего строя, а к его улучшению возвращением к «настоящему» «ленинскому» социализму или к реформе «по югославскому образцу».
В Москве самым крупным и деятельным был кружок Льва Краснопевцева, составившийся из выпускников исторического факультета МГУ. Его основали в мае 1957 года 7 выпускников исторического факультета МГУ с целью добиваться последовательной десталинизации, либерализации в политике и в экономике. Члены кружка вели теоретическую работу по выяснению исторических корней сталинизма и большевизма в целом. Они завязали связи с польскими «ревизионистами», делали попытки связаться с оппозиционным движением Гариха в Восточной Германии. Они подготовили листовку с призывом к борьбе за социалистическое обновление в духе ХХ съезда КПСС и распространили 500 экземпляров этой листовки в разных районах Москвы. В августе 1957 года 9 членов кружка были арестованы. Кроме них по делу проходили еще 12 человек. [25] Такими же были кружки Виктора Трофимова и Михаила Молоствова в Ленинграде.