Борис Леонов
История советской литературы
Объяснительная записка
Было это давно.
В одном из армейских клубов проходила встреча воинов с писателями.
Выступал на ней и Павел Ильич Федоров – автор известного в свое время романа «Генерал Доватор», в котором он рассказывал о прославленном командире кавалерийского корпуса. Под его командованием Федоров служил командиром конного взвода разведки.
Отвечая на вопрос, как он стал писателем, Павел Ильич сказал:
– Когда был юношей, мне казалось, что писатель – это существо волшебное, если хотите, божественное. А когда после тяжелого ранения оказался перед выбором, как жить дальше с пользой для Родины, решил взяться за перо. А уж когда взялся за перо, понял, что писатель...
Кто-то из собратьев по перу тут же продолжил:
– Тоже человек.
Зал оценил шутку.
И с этого момента встреча стала более доверительной, более теплой.
Тогда-то и подумалось: а сколько всяких таких казусов, розыгрышей, баек живет в писательской среде, являясь пока как бы не невостребованным фольклором?! А между тем в каждом из подобных случаев, эпизодов просвечивается доброе начало в тех, кого нередко не только Федоров, но и мы с вами считала если не небожителями, то уж во всяком случае некими затворниками, скрытыми от людских глаз. А им оказывается ничто человеческое не чуждо: потому-то они и шутят, и подначивают друг друга и присочиняют про себя и про других.
Вот тут-то и родилась мысль не только поведать об уже известных мне байках из жизни писателей, но и продолжить целенаправленно собирать их: ведь они могут быть интересными для многих. Больше того, продолжал я свои размышления, на их основе можно написать своеобразную историю литературы. Неофициальную, не академическую, а как бы для личного пользования. А для этого ту или иную байку, тот или иной забавный случай, происшедший с каким-нибудь писателем, «загрузить» известными или неизвестными, но жизненными фактами из его биографии, так или иначе увязать имя писателя с временем, в котором он жил и работал, с литературным процессом, в котором он участвовал.
Вспомнились и студенческие годы, когда профессора, читавшие нам лекции по русской классике, нередко включали в них рассказы о «приключениях» в жизни классиков. И эти самые «приключения» как бы снимали с облика гения елейный глянец, делали его в чем-то простым, близким тебе человеком.
По прошествии многих лет у меня набралось изрядное количество баек, историй, случаев из жизни классиков и современников, которыми, решил я, вполне можно поделиться с читателями.
Готовя рукопись, я не изобретал никакого композиционного хода в ее построении, не располагал истории эти в хронологическом или тематическом порядке. Просто каждая байка, только что услышанная, являлась под следующим номером в рукописи. Поэтому работа моя не претендует ни на хронологическую точность, ни на жизненную достоверность, правда, за исключением тех сведений из биографий писателей, которые я сообщаю в представлении каждого.
Многие «герои» моей «истории литературы» не вошли в учебники и учебные пособия, хотя, может быть, и заслуживали того. Но ведь учебник – не библиотечный каталог. И потому явившись в качестве персонажей истории для личного пользования, они расширят наше представление о богатстве литературной жизни минувших десятилетий, а то и столетий.
Вот собственно и все. А дальше – обещанные рассказы...
1
В Ростове-на-Дону проходило региональное совещание партийных и советских руководителей по проблемам развития сельского хозяйства. Значимость мероприятия подчеркивалась участием в нем Подгорного Николая Викторовича, который в то время был Председателем Президиума Верховного Совета СССР. Местное руководство тоже отметило важность совещания приглашением в президиум своего знатного земляка – Михаила Александровича Шолохова.
И вот слово предоставили Подгорному, который, мягко говоря, не отличался особой деликатностью. Он без обиняков обрушился с критикой в адрес руководителей тех районов, в которых, по его мнению, из рук вон слабо выполняли директивы ЦК по развитию сельского хозяйства.
Войдя в критический раж, неожиданно повернулся к Шолохову:
– Кстати, товарищ Шолохов. Дела плохи не только на селе, но и в литературном хозяйстве. Нет среди вас, писателей, Горького, и нет порядка...
Шолохов не остался в долгу и тут же отозвался:
– Ну и вы, Николай Викторович, не обижайтесь. Среди вас в руководстве нет Ленина, потому и дела в стране в очень большом непорядке. Я слышал, что вы, как бывший директор пищевого института, хорошо готовили рыбную уху. Вот и совершенствуйте свое мастерство, а мы уж в литературе сами разберемся...
В зале наступила мертвая тишина.
Подгорному стало плохо. Когда его привели в чувство, Шолохов заметил, обращаясь к залу:
– Вот видите, дорогие товарищи, чуточку правды сказал представителю руководства страны, ему сразу стало плохо. А если по существу говорить обо всех ошибках в руководстве, то не дай Бог он еще умрет...
2
С автором известных песен «Подмосковные вечера», «Школьный вальс», «С чего начинается Родина» и других Михаилом Львовичем Матусовским я познакомился во время одной из писательских поездок.
Скромный, интеллигентный человек, он рассказывал мне о своем детстве, о родителях, о товарищах по Литературному институту имени ни А.М.Горького, в котором особо дружил с Константином Симоновым. У них даже в год окончания института – 1939 – вышла совместная книга. Называлась она «Луганчане», то есть как бы посвящалась землякам Матусовского: ведь он был родом из Луганска. Там он окончил строительный техникум, там же начал писать стихи.
– В Москву я приехал с целым чемоданом стихов, полагая, что завалю все редакции своими сочинениями. Но уже на первых семинарах в литературном институте товарищи моя не очень-то оценили результаты моей плодотворной творческой деятельности: надавали таких подзатыльников и зуботычин, что я долго не мог прийти в себя....
Из многих его рассказов о себе особо запомнился этот...
Однажды в его комнате раздался телефонный звонок.
Женский голос сообщил: «С вами будет говорить Маршак».
Самуила Яковлевича он нередко встречал на общих выступлениях перед читателями, но близко не был знаком. И потому было неожиданно, что Маршак лично звонят ему.
– Снимаю трубку и слышу: «Дорогой мой, хочу попросить вас об одной любезности. Не в службу, а в дружбу. Сегодня у меня назначена встреча с читателями на избирательном участке. Но подводит сердце. Не могли бы вы меня выручить и выступить вместо меня?»
– Я оторопел, – продолжал Михаил Львович. – Заикаясь, ответил, готов хоть сейчас. Но вопрос в другом: согласится ли публика на такую замену?
– Не понимаю, – подал голос Маршак.
– Ну как же. Избиратели, прочитав в пригласительных билетах о встрече с Маршаком, приведут с собой детей. И что я с ними буду делать?
– Это исключено, – категорически заявил Самуил Яковлевич. – В билетах ясно указано: встреча с избирателями, а не с детьми избирателей. Я очень рад, голубчик, что вы быстро откликнулись на мою просьбу.
– В назначенный час я приехал по указанному адресу на избирательный участок. И только приоткрыл парадную дверь, понял, что был прав: подъезд был наполнен детским писком, напоминавшим птичьи базары. Молодые люди пришли на встречу с автором «Мистера Твистера» и «Человека рассеянного». Для меня это была первая встреча с подобной аудиторией.