- Спасибо, - мужчина протянул руку и легонько сжал плечо старшего сына.
В дом четы Харрисон они входили примерно через час. Жена отца была безумно красивой женщиной, с длинными натуральными белыми волосами, синим глазами и лицом снежной королевы. Женщина не была рада его приезду, но вела себя вежливо и учтиво. Близнецы же произвели на него куда более сильное впечатление. Не дети, а двое взрослых парней, абсолютно одинаковые внешне, но судя по всему, сильно отличавшиеся по характеру. Это читалось в их одежде, в их жестах, мимике. Тот, что стоял справа, вероятно Генри, Виктор решил так, потому что парень был одет в классическом стиле, а выражение его лица было более мягким, во взгляде читалось понимание, смешанное с любопытством. В синих глазах же второго близнеца горел вызов, значит Дилан. Весь его внешний вид говорил о том, что парень разбавляет скучные будни своих родителей такими выходками, что и подумать страшно. А над левой бровью парня, Виктор заметил небольшой шрам. Проблем чтобы различить, кто есть, кто не будет. Это хорошо, потому что Генри в один момент вызвал симпатию и желание подружиться, а от Дилана хотелось спрятаться, улететь обратно домой и больше никогда не попадаться на глаза к младшему брату.
- Дилан, - мальчик подошел к нему и протянул руку, Виктор не ошибся в своих предположениях.
Рукопожатие оказалось сильным, наверное, даже больше, чем это было необходимо. Дилан смотрел в глаза, считывая каждую эмоцию, и кривил губы в злой усмешке, которая должна была быть радостной от встречи улыбкой, но, видимо, парень был не таким уже хорошим актером. Улыбка не удалась, показывая гостю то, что его здесь не слишком ждали.
- Виктор, - он искренне улыбнулся, но его всего лишь забавляла реакция близнеца.
- Генри, - парень ограничился кивком, развернулся и пошел в столовую, где за столом уже собрались родители.
Ужин – обед проходил в тяжелом молчании, только отец пытался разрядить обстановку, но у него слабо получалось, все его реплики игнорировались. Малеев молился о том, чтобы эта пытка по чьей-то насмешке названная «знакомство с родными», скорее закончилась, и он смог бы уехать туда, где ему предстоит жить.
- Можно обойтись без чая, - Дилан встал из-за стола, когда прислуга расставляла на нем чайный сервиз, и вышел.
Генри поднялся следом. Виктор не знал, как ему вести себя в данной ситуации, неловкость зашкаливала, но молодой человек мечтал последовать примеру близнецов.
- Виктор, - Генри снова появился в дверном проеме и окликнул новоиспеченного старшего брата, - мы можем выпить чай и дома. Поехали? – мальчик улыбнулся только уголками губ и посмотрел на него доброжелательным взглядом.
- Да. Простите, - кивнул он отцу и его жене и поднялся из-за стола, чувствуя, как с его плеч сыплется камнепад и становится легче дышать.
Чем больше Виктор присматривался к близнецам, тем больше понимал, что фантазия его подвела. Сейчас на кухне за столом из белого дерева перед ним сидели далеко не белокурые ангелы. Генри был персоной абсолютно равнодушной к любым внешнем раздражителям, а Дилан заводился от всего. Он вспыхивал, стоило на него косо посмотреть, чуть дольше задержать взгляд, сделать что-то не так, да хоть чай налить не в ту чашку. Одно ошибочное действие и синие глаза выносили смертный приговор, исполнение которого по непонятным причинам откладывалось на неопределенный срок.
Квартира оказалась не маленькой с широким холлом, плитка на полу которого была выложена серым мрамором, стены оклеены серыми обоями с сиреневой и синей абстракцией, два зеркала друг напротив друга в полный рост. Рамы у зеркал отсутствуют, кажется, что они сливаются со стенами. Под белым потолком висела скромная люстра в виде длинной палки с наростами лампочек спрятанных в витые полоски. Одну из комнат заняли близнецы, Виктора туда не приглашали, поэтому он не заходил и не оценивал ее убранство. Вторая по праву стала принадлежать старшему брату. Комната Виктора декорирована в коричнево-бежевой гамме с деревянной отделкой и больше походила на комнату в каком-нибудь герцогском поместье времен девятнадцатого века, только спокойнее и скромнее. Большая кровать без спинки в одном из углов, напротив телевизор на стене, на полу темно-коричневый ковер с длинным ворсом, в который так приятно зарываться босыми пальцами. Окно во всю стену, занавешено тяжелыми портьерами цвета молочного шоколада, небольшой бежевый диванчик по одной из стен, рабочая зона и просторный шкаф. Виктору квартира показалась даже слишком шикарной. В Москве парень тоже жил в двушке, но их с матерью жилищу было далеко до таких хором. Квартира малогабаритная, да и ремонт они делали много лет назад, когда он заканчивал одиннадцатый класс. Здесь же все было по-другому. Каждый штрих, каждая деталь, говорили о том, что люди здесь проживают далеко не бедные.
- Ты умеешь готовить? – спросил Генри, делая небольшой глоток чая.
- Умею, - Виктор кивнул и, снова поймал злой и насмешливый взгляд Дилана.
- Ну, вот, повариху мы нашли, - заявил этот поганец, - осталось подобрать еще пару слуг, чтобы следили за чистотой. Или, быть может, ты, Виктор, и уборку будешь не против делать?
- А ты не боишься, что я буду рыться в твоих вещах? – ответил Виктор ему в тон.
Дилану нельзя показывать слабость. Пусть неуютно, пусть непонятно, пусть на самом деле хочется подружиться с ними обоими, но смертельно опасно показывать свою слабину. Дилан из тех людей, что будут долго выжидательно кружить вокруг своей жертвы, а как только она расслабиться, перегрызут ей горло.
- Да, сколько угодно! – взмахнул он руками, задевая чашку.
По белому полу разлетелись осколки красного фарфора, и растеклось коричневое пятно. Кто додумался сделать кухню в белых тонах в квартире, где будут проживать трое парней?!
- Упс! – Дилан несколько раз взмахнул черными длинными ресницами, состроив самое невинное выражение лица, - Вик, ты же уберешь? – Дилан надул губы и стал похож на обиженного ребенка.
Виктор не успел ничего ответить на столь вопиющую наглость, как парня и след простыл с кухни, послышался только громкий хохот, хлопок двери и тишина.
- Извини, - Генри поднялся со своего места, отложил в сторону планшет, с которым, кажется, не расставался и принялся собирать осколки.
Виктор тоже присел на корточки возле парня и начал помогать, высматривая особенно мелкие крошки.
- Ауч! – Генри выронил кусок фарфора и поднес порезанный палец ближе к глазам.
- Дай, посмотрю, - Виктор перехватил руку и начал внимательно рассматривать тонкий длинный порез.
Видимо, он оказался еще и глубокий, потому что кровь, стекала неровной дорожкой по пальцу и капала на пол тяжелыми крупными каплями. Убедившись, что осколка в ране нет, Виктор, повинуясь детскому рефлексу, сунул палец мальчика в рот и принялся посасывать, провел несколько раз языком по соленому порезу, зализывая ранку и, наконец, выпустил пострадавший палец изо рта. Генри резко распахнул, закрытые глаза, и, не моргая, смотрел на старшего брата.