Розовых плавательных шортах с очаровательными клубничками.
— Тебе идет, — скрываю смех за покашливанием, обращаясь к Риналю.
— Других моего размера не было, — вздыхает раздраженно, складывая одежду и вещи поближе к моей открытой сумке.
Так это чужеродно смотрится, что мне хочется отбросить все его монатки подальше и сказать, чтобы покупал себе отдельный шезлонг.
Приходится напоминать себе, что взрослые разумные женщины такими глупостями не занимаются.
— Давай надую, — предлагает Басманов, мягко отстраняя меня от матраса.
— Насос лопнул. Придется ртом.
— Никто пока не жаловался.
Я краснею от его пошлого намека. Хорошо, что Диля еще совсем мелкая и не понимает!
— Просто женщины обычно берегут мужское самолюбие, — не остаюсь в долгу.
А что? Ему можно, а мне — нет?
— Мамочка, что такое самолюбие? — подключается к разговору кнопка.
— Это когда человек думает о себе лучше, чем он есть на самом деле.
— Тогда я тоже самолюбая! Мне кажется, что я хорошо рисую, но ты никогда не угадываешь, — дует губы Дилька.
— Вот и дяде кажется, что он слишком хорош в… надувании матрасов.
Кнопка придирчиво тычет пальцем в голову фламинго, словно проверяя, можно ли Риналя поощрить или лучше дать пару уроков, как использовать свои легкие на двести процентов.
Когда живность выпрямляется во весь рост, Диля хлопает в ладоши и тянет матрас на себя, отходя поближе к воде, пока мама добрая и разрешает поплескаться. Мне же остается только поправить скорбное выражение на лице и присоединиться к дочери. А то накроет ее этим матрасом с головой и вылавливай потом за пятки.
— Подожди меня, Диль, — наклоняюсь к сумке, чтобы взять резинку, и во вполне конкретной зоне замечаю чужой еще более заинтересованный взгляд. — Мои глаза выше.
— Глаза тоже красивые.
Подхватываю стаканчик с водой, из которого до этого тихонько цедила, и опрокидываю его на голову зарвавшемуся кобелю.
— Охладись, тебе полезно.
Выпрямляюсь, собираю волосы. Кнопка послушно ждет меня у воды, притопывая от нетерпения. Диля в одиночку сражается с ветром, который так и норовит утащить матрас к буйкам.
— А ты куда собрался? — на вполне законных основаниях интересуюсь, когда Риналь поднимается с песка.
Жаль, что вода ему совсем не повредила. Выглядит он куда лучше многих мужчина на пляже.
— С вами, — удивляется даже.
— Нет уж, сиди. За вещами кто, по-твоему, смотреть будет?
Даже от убогих есть хоть какая-то польза.
На полпути вынужденно одергиваю себя, чтобы идти нормально, а не крутить бедрами. Почему-то сейчас хочется, чтобы мои раздавшиеся нижние девяносто смотрелись куда лучше, чем есть на самом деле.
Глава 5 (2)
— Медуза! — взвизгивает кнопка и пытается вскарабкаться на меня.
Зря, честно говоря, потому что я тоже их боюсь. Меня в детстве одна сильно ужалила, с тех пор я эту живность на дух не переношу.
— Мамочка, она к нам плывет, — едва ли не хнычет моя обезьянка.
Отойдя на безопасное расстояние, кладу матрас нормально на воду и забрасываю Дилю на него. Одним глазом слежу за дочерью, вторым за какой-то слишком уж приставучей медузой. Или это уже другая?
— Подтолкни меня, — просит Диляра, свешиваясь с края и пытаясь грести.
— А где волшебное слово?
— Пожалуйста, — куксится, едва не булькая лицом вниз.
Нет, все-таки нарукавники мы пока снимать не будем. Диля их не любит, но мне так спокойнее. Это в детском лягушатнике я иногда позволяю кнопке плескаться без них. Стихии я ребенка пока не доверяю.
— От кого так резко подскочила? — чужое дыхание внезапно обжигает открытую шею, и у меня срабатывают рефлексы.
Знаю я таких отдыхающих. Некоторые мужчины ошибочно считают женщину в купальнике легкой добычей. Мол, она и так разделась, значит, готова на все.