Нарочитый пижон, чья внешность имеет одномоментно и азиатские, и европейские черты. Рябой, с жутким шрамом во всю левую щеку. Обладатель орлиного носа, да и вообще самим своим профилем походит на Цезаря. Кареглазый, однако в один глаз, в левый, по всей видимости, вставлена зеленая контактная линза.
— Она в этом городе всегда…так себе. Зачем вы пришли сами? Не стоило претворять в жизнь сюжет какой-нибудь дрянной шпионской виртуальной драмы. Здравствуйте. — не слишком-то дружелюбно поприветствовал Воланда замначальника Тайной канцелярии.
В последний раз они встречались лично очень много лет назад.
— Из-за…сами знаете каких событий мне теперь бывает невероятно сложным вот так вот запросто прогуливаться в одиночестве. Вы осознаете, что произойдет, если нас здесь застукают вместе?
Мстислав похлопал по карманам своего пальто, ища пачку сигарет.
— Позвольте угостить вас папиросой! — заявил Воланд, а затем в его руках появился здоровенный золотой портсигар, с крупными камнями (вероятно, бриллиантами) на крышке.
Он открыл крышку портсигара и внутри обнаружились сигареты и папиросы самых разных марок.
— Даже «Наша марка» имеется! — добавил этот тип.
— Благодарю, у меня свои. — ответил Мстислав, понятия не имевший, что это еще за «Наша марка» такая, а затем достал-таки собственную пачку, после чего закурил. — Вы же некурящий, зачем вам?…
Мстислав кивнул на портсигар.
— Для антуражу, конечно, любезнейший! — воскликнул Воланд, убирая портсигар в карман. — Хотя мы с вами, увы, даже не на Патриарших…
Мстислав поморщился, словно бы от зубной боли. Ужимки этого типа раздражали. Тем более что он был практически уверен: Воланд этот — совершенно безэмоциональный человек и попросту фиглярствует. Он психопат. Только не такой, каковыми их изображают актеры виртуальных драм. Всамделишный, которому совершеннейшим образом наплевать на окружающих и на любые нормы морали. И чрезвычайно опасный.
— А что случится-то, любезный Мстислав Андрианович? — с иронией в голосе, сделав от притворного удивления круглые глаза, ответил Воланд вопросом на ранее заданный вопрос.
Причем сделал он это на чистейшем русском языке, без малейшего намека на акцент, хотя Мстислав не секунды не сомневался в том, что стоящий рядом тип — иностранец.
— Прогуливаясь по этой замечательной набережной, вы случайно встретили некоего Леонида Павловича Каменского и перекинулись с оным гражданином несколькими фразами. — продолжил Воланд, поинтересовавшись затем. — И что с того?
— Тайные тюрьмы и безымянные могилы забиты умниками, вроде вас, считавшими «внутреннюю разведку» идиотами. Эти люди, даже не сомневайтесь, уже через пять минут будут в курсе того, что и все ваши прекрасно выправленные документы, и личность, скрывающаяся за ними, — «пустышка». — все с теми же раздраженными нотками в голосе, ответил Ястребенский.
— Идиотами? Вот уж дудки. Я их таковыми не считаю. — ровным голосом ответил Воланд. — Гражданин Каменский имеет пятьдесят шесть лет безупречной биографии, а когда и если знакомых с ним людей…соседей, например…попросят описать его, то они просто опишут…меня.
Воланд улыбнулся, глядя на еще не сошедший с пруда лед.
— И даже заполучив мои образцы ДНК, отпечатки моих пальцев, виртуальные изображения с сетчатки моих глаз…да хотя бы и выписки с моих банковских счетов!..эта ваша «внутренняя разведка» все одно обнаружит, что вышла она на все того же самого гражданина Каменского. Рядового обывателя, родом из заурядного уездного городка, там же и проживающего. Ну ладно, хватит об этом, я не для того попросил вас о встрече.
— Если бы я не знал наверняка, что передо мной сейчас находится живой человек, то решил, будто бы вы — дьявол. — честно признался Мстислав, вспомнив все то, что связано с этим самым Воландом.
— Поверьте, мне это было бы очень лестно! — приложив ладонь к груди, ответил «Леонид Павлович».
Воланд, повернув голову к собеседнику, обнажил в широкой улыбке свои белоснежные ровные зубы (кроме правой стороны рта, ибо там блестели золотые коронки), явно искусственного происхождения.