За несколько часов игры мой общий выигрыш составил триста с чем-то тысяч евро, что покрывало мои расходы на операцию. После превышения суммы выигрыша отметки в двести тысяч нашей игрой заинтересовался инспектор казино. Он, стоя неподалеку, внимательно наблюдал за мной и крупье. Пора давать свой заключительный аккорд.
Итак, по моим подсчетам, колода сейчас «горячая». Я начал играть в четыре руки, сейчас от ситуации на трех моих базах со ставками по пять тысяч евро зависела доля четвертой ставки в двести пятьдесят тысяч, почти весь мой заработок за сегодня. У крупье восьмерка, на первой базе семнадцать, на второй тринадцать, на третьей семь, на четвертой десять.
По нашим подсчетам карта достоинством десять очков должна идти четвертой или пятой. Значит на первой руке я пас. На второй ставке сначала пришла тройка, затем валет — перебор. На третьей — плюс девять, стало шестнадцать. Вышло три карты. Теперь от моего решения остановиться или взять еще зависела судьба потраченных мною шести месяцев. Если десятка придёт четвертой картой на третью руку то на последней ставке все будет зависеть от удачи пусть и с некоторым моим преимуществом. В голове барабанная дробь. Я беру еще одну карту, это семь, снова перебор.
— Блин, — Грязно выругался я на весь зал, — Да что ж вы скоты творите.
Ха, мои шансы взлетели до небес.
Персонал казино, и даже Жоэль, лишними эмоциями не прошибешь. Они беспристрастно наблюдали за моим решением
— Удваиваю! произнес я злым голосом.
Теперь моя ставка составляла полмиллиона евро, двести тысяч своих и триста выигранных. На кону будет судьба одного миллиона евро.
Пришла десятка, стало двадцать. Внутри немного отпустило. Это в кино герой обычно побеждает набирая двадцать одно очко. Мне достаточно простого «больше». При такой колоде шансы крупье обыграть меня составляют не больше пяти процентов. Это немного, но судьба выкидывала и более странные фортели.
При равном количестве очков у нас будет ничья и мне придётся довольствоваться только тремястами тысячами, что покроет мои издержки, но хочется же и заработать.
Рисковать дальше не будет смысла, инспектор скорее всего или заменит крупье или останется наблюдать.
Девятка! К Жоэль пришла девятка! У нее семнадцать против моих двадцати. Правила запрещают крупье брать еще карту, а значит это победа! Как же приятно честно зарабатывать свои деньги. Я рисковал и выиграл. Смотрите все, удача сегодня на моей стороне. Сегодня я покину казино с одним миллионом евро.
Я обменял выигрыш на крупные фишки и оставил Жоэль двадцать тысяч чаевых. Можно было и больше, но зачем привлекать лишнее внимание.
— Вы не могли ничего сделать против моего везения сегодня, сказал я крупье. А между слов она прочитала: «Мы сделали это».
Я попытался обнять инспектора, а затем направился напиваться в бар. И это уже была не только игра. Мне было необходимо насладиться моментом триумфа, прочувствовать его. Это была та эмоция, когда ты долгое время делаешь, готовишься, веришь в победу, тратишь кучу сил, сомневаешься в себе и затем все же выигрываешь. Разве я не красавчик?
Прощайте казино Монако, можете вносить меня в свой черный список. Мутный Клим не повторяется. Прощай и ты, моя милая Жоэль, у тебя все будет хорошо. Ты смогла поверить в себя, а это главное.
Прощай.
Проруха
Клим
Если деньги тратить, они имеют неприятное свойство заканчиваться. На сегодня от миллионного выигрыша в казино у меня осталось не больше двухсот тысяч долларов. Часть ушла маме с бабушкой. Себе врать не люблю, раз сказал Жоэль, что семье нужны деньги, значит и им положена доля от операции. Иначе удача отвернется.
Тренеру моему старому тоже помог. Пацанов с боксерского клуба вывез на соревнования в Китай. На мои деньги в клуб закупили новый инвентарь, ремонт сделали. Спонсор, говорю, решил вам помочь. Петрович мне не поверил, но деньги правда взял. Для клуба сказал беру, если и грязные они пусть на мне грех будет. Рисковал тренер, я б второй раз упрашивать не стал. Мало ли в мире клубов, где помощь нужна.
Так как потребностей у меня было еще много пришлось срочно искать где подзаработать. Правильный, среднестатистический гражданин, надеясь заработать большие деньги честным трудом всегда был мне симпатичен. Это ж какую веру в собственные силы нужно иметь. А хапуги, ростовщики и налоговики, обирающие таких честных граждан, вызывали чувство брезгливости — это ж сколько совести нужно не иметь. Себя для самоуспокоения я считал себя этаким Робин Гудом — деньги у богатых отнимал, а с бедными пока делился по возможности.