— Все в порядке. Мы можем навестить на обратном пути домой. Сначала нам нужно закончить пару дел. Есть крупная партия, я уверен, ты захочешь взглянуть, — говорю я, подмигивая ей.
Еда. Много еды. Припасы. Мне удалось наладить сеть. Мы с Сиро отбросили нашу гордость в сторону и неустанно работали три ночи с тех пор, как вернулись со сбора средств. Я хотел поступить правильно и заставить свою жену гордиться мной.
Мы должны участвовать в гонке так, чтобы это не привлекло к нам внимания, если мы оба сойдем с дистанции. Ставки сделаны, и люди хотят шоу. Она должна проиграть, но выигрышный банк будет распределен между людьми. Если она выиграет, на ее спине будет мишень больше, чем ее нынешняя, из-за ее отца.
— Я не могу поверить, что ты делаешь это со мной! С нами! — Кричит Блэр, мчась по причалу и таща Сару за собой.
— Ты сама это сделала. Проваливай, — торжествующе говорит Сиро. — Возьми с собой своего маленького приятеля и иди пытать другого мудака.
В воздухе сгущаются тучи. В моей груди поселяется тяжесть, и это потому, что я знаю, что всему этому конец. Гонки, мое время, проведенное в роли Килла, превратилось в мое время, которое нужно потратить как мистер Кросс. Муж Лилит Кросс и отец Ниро Кросса. Заправлял подпольным черным рынком после того, как я убил ее отца. Но я бы никогда ей этого не сказал.
Если бы я это сделал, она бы меня остановила. В моей жене нет ни капли аморальности, в отличие от меня. Не тогда, когда дело касалось ее и нашего сына, и того, кто хотел причинить им вред. Она бы не обратила внимания на опасность, которой подверг ее отец, чтобы сохранить себе жизнь, но я не буду. Я не мог.
Если бы он остался жив, ей всегда приходилось бы беспокоиться, и я проводил бы каждое мгновение бодрствования, оглядываясь через плечо, гадая, кто или когда попытается ее убить.
Я отказался от своего соглашения с мистером Синклером, потому что влюбился в его дочь и в своего сына. Я бы ни за что на свете не променял это чувство. Это был первый раз, когда я узнал, что чувствовали друг к другу мои родители. Я понял, что значит любовь. Каково это ощущаться глубоко в твоей душе. Хороший человек. О таких моя жена читала в своих прекрасных книгах. О них меня предупреждал ее отец, когда упомянул Лилит и ее глупые книги. Я прочел прекрасные страницы разных жизней за те годы, когда ее не было. У персонажей другие желания и темпераменты, но они хотят одного и того же. Влюбиться. Я тоже не мог забыть сцены секса.
— Что ты делаешь? — Спрашивает Лилит, когда я подхожу к ней сзади и целую в шею.
— Я целую свою жену. — Я прижимаюсь губами к ее нежной коже. — Он спит в соседней комнате. Я умирал от желания быть внутри тебя весь день. — Я чувствую ее улыбку. Мурашки по ее коже выдают это, когда я стягиваю ее костюм через плечо и спускаюсь вниз по телу. — Я хочу трахнуть вас, миссис Кросс.
Она оборачивается, ее глаза ласкают мое лицо, пока она стягивает с себя костюм, пока не остается обнаженной. На заднем плане негромко играет музыка, доносящаяся из главной комнаты — Кокона. Свет, исходящий от белой кровати в спальне, освещает ее кожу и тугие розовые соски на торчащих грудях.
— Насколько серьезно?
Я стягиваю рубашку через голову, отбрасывая ее в сторону.
— Плохо.
Она опускается на колени и вытаскивает мой член, дразня кончик языком. Она поднимает взгляд.
— Черт возьми, ты великолепна.
Ее губы изгибаются в непристойной улыбке.
— А у тебя большой... — Ее бархатистый язычок облизывает кончик. — Горячий. — Она берет меня в свой влажный рот, и мои глаза закатываются. Возбуждение достигает кончика моего члена, набухающего у нее во рту.
Я стону, запуская пальцы в ее волосы и сильно сжимая их. Она берет меня глубоко, и я чувствую заднюю стенку ее горла. Слюна стекает по ее подбородку.
— Каждая дырочка в твоем теле на ощупь такая приятная и влажная, Лилит. Я хочу гореть внутри тебя.
Она стонет, ритмично вонзаясь в меня; я вижу, как раздуваются ее ноздри, когда она берет меня в горло, двигаясь быстрее. Ее руки сжимают мои бедра. Ее короткие ногти впиваются в мою кожу, оставляя следы в виде полумесяцев. Я трахаю ее рот, наблюдая, как ее глаза наполняются слезами, похожими на калейдоскоп аквамариновых оттенков.
Я сосредотачиваюсь на своей жене, мой глазной протез фиксирует, как прекрасно она выглядит.
— Теперь мой глаз фиксирует.
Она поднимает взгляд и вытаскивает меня изо рта, поднимаясь на ноги.
— Все?
Я киваю.
— Например, прямо сейчас. Я хотел, чтобы ты знала, и в другие разы тоже.
— Ты от нас получаешь удовольствие?
Я снова киваю, смело. Она прижимается ко мне грудью, обхватывая мой влажный член, потирая кончик о свою щелочку.
— А теперь? — тихо спрашивает она.
Я поднимаю ее, хватаю за бедра и швыряю на кровать, бросая на нее хищный взгляд.
— Сейчас я собираюсь трахнуть тебя, а позже ты увидишь то, что вижу я, когда я внутри тебя, делая тебя своей.
Я врываюсь в нее одним сильным толчком, слыша ее громкий вздох.
— Да!
— Подожди.
Я кладу ее ноги себе на плечи, разводя ее ноги так далеко, как она может раздвинуть, пока втираюсь в ее влагалище.
— Ммм... Килл.
— Плохая девочка, — рычу я, врываясь в нее серией толчков. Ее ногти впиваются в мои плечи, подстегивая зверя внутри меня двигаться сильнее и быстрее. Я занимался с ней любовью с тех пор, как она вернулась, но это... это другое. Я хотел владеть ее телом и душой. У меня была ее любовь, но я хотел большего. Я хотел ее разум и ее мечты. Запах ее кожи, смешивающийся с моим после душа или когда она потеет.
Я хочу, чтобы все ее дети были моими и только моими, и когда я умру, я хочу быть уверен, что это было с ней, когда пришло ее время, и только потому, что этого потребовала высшая и неведомая сила. Я ни за что не покинул бы землю без нее. Где бы она ни была, я хотел быть, и где бы я ни был, она была бы там. Я не понаслышке знал, на что похожа жизнь без нее и Ниро; я почти не пережил этого.