* * *
Изучив последние дни жизни Ленина, я выбрал время и место вмешательства в прошлое. Я появлюсь в комнате, где он лежит, в последний момент – в ночь с 20-го на 21-е января 1924-го года.
Почему именно в это время? Я долго раздумывал, прежде чем это решить. Если вмешаться раньше, например, в 1920-м году, когда болезнь еще почти не проявилась, то все просто пойдет своим чередом, покатится, как было. Да, Ленин, если удастся исцеление, проживет дольше. Но ни он, ни окружающие не воспримут это как что-то чрезвычайное. Мне будет крайне трудно убедить, прежде всего, его самого, что имело место вмешательство свыше. А это необходимо, чтобы «закрепить» Изменение.
К намеченному сроку Ленин уже полностью осознал свою ошибку в отношении Сталина, уже пытался ее исправить, но у него не осталось ни времени, ни сил. Он сам прекрасно понимал, что его срок истекает. Он уже почти не мог говорить, хотя все понимал.
С другой стороны – окружающие его люди. Они, и врачи в том числе, ясно видели, что выздоровление невозможно. Все остальные «вожди» также давно «списали» Ленина со всех счетов, называли его «стариком» (хотя это и была его старая партийная кличка) и даже обсуждали в ЦК вопрос организации его похорон в случае такого исхода. И вот, после всего этого, какой фурор произведет его появление! Живого, полного сил, энергии и планов! Уж тут никто не сможет противостоять.
Итак, момент выбран. Но непременное условие – в комнате не должно быть никого постороннего. Обычно ночью в комнате Ленина кто-то был. Часто – его жена, но ведь в течение ночи может она отлучиться, хотя бы ненадолго? Будем надеяться, что это произойдет. И лучше занять свой пост заранее, еще с вечера. Конечно, я сделаю так, что меня никто не увидит…
С собой мне брать ничего не нужно, я смогу создать все, что угодно, прямо на месте. А вот продумать, что я скажу, как попытаюсь его убедить в реальности происходящего, конечно, следует, хотя бы в общих чертах. Продумывать все в деталях – бессмысленно, потому что я не могу предвидеть его реакцию на исцеление и на меня лично. Положусь на логику и прагматизм его ума. Все же, это необычный человек, необычный во всех отношениях. Вполне можно назвать его гениальным, а гениальность непредсказуема…
* * *
Когда я был вполне готов начать действовать, снова появился Иисус.
- Я вижу, ты уже готов? – спросил он.
- В общем, да.
- Как ты относишься к гипотезе о наследственном характере болезни Ленина, о том, что это вызвано мутацией NT5E?
- Я по возможности изучил этот вопрос.
- Я знаю. Поэтому и спросил.
- Это всего лишь гипотеза, правда, довольно аргументированная. Ссылаются на аналогичную причину смерти его отца. А ты не можешь прояснить ситуацию?
- Не могу. Все та же пресловутая свобода воли! – он усмехнулся. – Если я дам тебе определенный ответ, получится, что твое решение не будет собственным. Поэтому советую лишь уделить внимание всем возможностям. Помни, что твое время совершенно не ограничено. Увеличение срока работы может принести лишь психологические проблемы с пациентом, и не более того. Но вам с ним вместе совершенно не обязательно находиться все время «под домашним арестом». Ты вполне можешь устроить ему «выезд на природу», в том числе, сюда, на любой срок. И в другую эпоху тоже. Правда, не увлекайся слишком сильно. Если он воочию увидит будущее, он может не захотеть менять его. Лучше ограничиться видеоматериалами. И только в крайнем случае, если что-то пойдет не так… Ну, это ты сам решишь.
- Я полагаю, что тогда это – не проблема. И у меня даже будет время исследовать его генетический материал.
- Да, наверное. Если только он сразу не откажется участвовать в проекте.
- Разве такое возможно?
- С человеком и его свободной волей все возможно.
- Ладно, я подумаю и об этом. Но, однако, я нахожусь в куда худшем положении, чем техник Харлан, герой Азимова… Там Изменения хотя бы заранее просчитывались.
- И результаты не всегда были однозначны. Кроме того, Азимов недооценивает сложность подобных расчетов. Вычислительная техника, позволяющая рассчитать Изменение с высокой вероятностью, должна быть по крайней мере не проще рассчитываемого объекта, а сложнее. То есть, такая вычислительная машина – это вся Вселенная, если не больше!
- Да, согласен. Однако, есть ведь ты…
- Я уже говорил, что вижу варианты возможного будущего, но их слишком много. И, не отменяя свободы воли, невозможно точно предвидеть результат.
- Ладно, я понял. Буду готов ко всему, в том числе и к неудаче…
* * *
Я наметил начало операции на следующий вечер. Днем постарался выспаться. Конечно, я могу просто «захотеть не хотеть спать», это я уже проделывал раньше. Но все же следует, на мой взгляд, идти естественным путем. Поэтому я счел за лучшее «захотеть уснуть до вечера». К тому же это предпочтительнее, чем сидеть и переживать заранее, прокручивая в голове варианты…