— А почему — сам? — уточнил я. — Ты же целый атаман и князь, важная шишка!
— Натура такая, — пожал плечами он. — Вот я про тебя справки навел: ты ведь и правда препод! На кой хрен ты в школе корячишься, если весь из себя рыцарь и землевладелец? Во-о-от! И я потому по Хтоням бегаю и тварюшек ловлю. Не могу по-другому. Княжество там, атаманство — это все просто прикрытие. Мир вокруг такой: чтобы быть свободным, нужно быть влиятельным и сильным. И если я хочу и дальше причинять добро, наносить радость и внушать народу счастье — то приходится играть по правилам. Надо было стать князем — пожалуйста, вот он я, князь Хтонический, отцепитесь. Но сесть на жопе ровно и скипетром размахивать? Не-е-ет, с этой дичью и без меня справятся… Смекаешь?
— Целиком и полностью смекаю… — мы с ним были очень разными, но понимали друг друга прекрасно. — У тебя свой пунктик — эта твоя Орда, у меня — свой.
— Дети?
— Дети, — кивнул я. — Хочу, чтобы у них было право выбора, вот что. Чтобы они могли выбирать осознанно, без песка в глазах, понимаешь?
Орк с деловым видом забросил в пасть еще три-четыре яйца, прожевал и сказал:
— Ага. А я хочу дать любому, даже самому распоследнему пропащему снага второй шанс. Упустит — ну, кабздец ему, выпотрошу, скальпирую и выброшу на помойку. И жаба по нем не кумкнет… Но второго шанса заслуживает всякий…
— Всякий? — напрягся я.
— Ясное дело, если он не мучит маленьких детей и не кушает людей! И не вытирает хрен об занавески! — заржал Бабай, и тут мы заметили, что все пялятся на нас, хотя до этого вели чинные-благородные разговоры.
— Спелись, значит, — проговорил со своего конца стола старый Вишневецкий. — Какой кошмар. Кто посадил их вместе?
— А с кем бы ты предпочел, чтобы они сидели, дражайший мой супруг? — спросила у мужа Гражина Игоревна.
Паны и паненки за столом нервно стали переглядываться. Яся и ее братья — заулыбались. Иеремия Михайлович сначала нахмурился сурово, а потом негромко рассмеялся:
— Что ж, будем считать — это тонкая интрига по завязыванию неожиданных союзов… Ядвига — окажи любезность Георгию Серафимовичу, проведи ему экскурсию по замку. А мы с его светлостью паном-атаманом обсудим наши скучные и обыденные дела…
Конечно, конечно… У безумного князя и безбашенного атамана — обыденные дела. Скучные. Но идея прогуляться с Ясей мне очень нравилась! И ей, видимо, тоже. А что? Официальное распоряжение главы клана! Такие распоряжения исполнять — одно удовольствие. Хотя подобный расклад и подталкивал меня к тому самому разговору — третьей причине моего приезда в Збараж.
Даже сквозь материю брюк я чувствовал жар от молодого, сильного девичьего тела. Яся ко мне льнула, взяв под руку и прижимаясь бедром.
— Я чертовски по тебе соскучилась, чес-слово, — сказала она. — И полностью одобряю твою идею со сплавом, хотя и не понимаю всей подоплеки, да?
— Да… — признал я. — Подоплека есть. Такая, довольно дерьмовая.
Мы обходили замок по кругу, Ядвига вела меня в гараж — ей не терпелось показать мне свою коллекцию гоночных авто. Ну да, у нее была коллекция гоночных авто! Вообще, если честно, чем больше мы гуляли тут, тем больше я понимал значение слова «мезальянс», которое так резало мне слух, когда его произнес Вишневецкий.
Этот клан был неприлично богат. Я не знаю, сколько миллионов денег хранилось в казне Збаража, сколько — лежало на счетах в банках Государства Российского. Но, кажется, они могли позволить себе всё, что угодно. Вообще — всё. И тем более странным, и тем более ценным для меня был выбор Ядвиги. Она жила в Мозыре, работала в колледже, хотя могла купаться в роскоши, мановением руки управлять жизнями сотен и тысяч человек, получать все мыслимые и немыслимые удовольствия… Нет, я не принадлежал к тем ханжам, которые считают, что мужчина обязательно должен быть богаче…
Однако я собирался связать с ней свою жизнь. И не собирался жить на подачки ее родни, это точно. У меня была идея фикс — разграничить все ресурсы, что упали ко мне с неба, и пустить их на благотворительность. А добытые честным разбоем… То есть — собственными усилиями — этими уже пользоваться. Как, например, с Горыньской усадьбой и охотничьим домиком Ходкевичей. Его я получил сам, по условиям мирного договора.
— А как ты избежал почетного права обрядиться в кунтуш и желтые сапоги? — поинтересовалась вдруг Ядвига. — Бабушка же явно как-то пыталась тебе подсунуть соответствующий наряд, а?