— Телохранители нередко становятся невольными носителями информации, сопряженной с государственной тайной, или свидетелями деталей личной жизни охраняемого лица. Предусматривается ответственность сотрудников охраны за разглашение такого рода сведений?
— Конечно. Я считаю, что большинство информации должно уходить вместе с охранниками. Любые откровения о личной жизни охраняемого осложняют жизнь, прежде всего самим охранникам. Сегодня обывателя больше всего интересуют изюминки из жизни партэлиты. У меня много раз пытались выяснить, в каком купальнике в Форосе плавала Раиса Максимовна...
— Купальник, конечно, пикантно, но куда важнее, посвящал ли Горбачев супругу в государственные секреты?
— Я думаю, да. Для нее тайн не существовало. Так что Раиса Максимовна была носителем очень больших государственных тайн. А возвращаясь к ответу на ваш вопрос, могу сказать, что все телохранители высших государственных лиц, естественно, дают подписку о неразглашении секретной и служебной информации. В этом смысле они мало отличаются от других сотрудников органов государственной безопасности. Что, работник КГБ, курировавший по линии контрразведки Госкомитет по науке и технике СССР, знал меньше сотрудника «девятки» или ФСО? К тому же важно понимать, что телохранитель слышит лишь обрывки разговоров. И маловероятно, что он сможет проанализировать их и получить таким образом какую-то секретную информацию.
— Чем было обусловлено дорогостоящее перемещение за границу правительственных лимузинов руководителей Советского Союза и постсоветской России во время их официальных визитов?
— Информационной безопасностью. Дело в том, что Никита Сергеевич Хрущев, с которого и начались регулярные поездки наших лидеров за рубеж, имел привычку, выйдя с переговоров, продолжать их комментировать в автомобиле, который советской делегации предоставляла принимающая сторона и который, конечно, был оборудован всеми видами прослушивающих устройств. В результате наша разведка стала получать информацию о том, что американцы знают об этих комментариях все.
Разумеется, за короткий промежуток, пока эту машину подают для Хрущева и пока он в нее сядет, мы ликвидировать все приборы прослушки не могли. Но, повторяю, доподлинно знали об их наличии. Более того, сообщали о них Хрущеву. Но он на такие предупреждения не реагировал и продолжал костерить подчиненных и разрабатывать планы для завтрашних переговоров. Поэтому и было принято соответствующее решение Политбюро о том, чтобы возить за рубеж свои машины. С тех пор и по сей день действует эта практика.
— Насколько после этого осталась реальная возможность прослушивать главное лицо иностранной державы?
— Слушали. И они нас слушали, и мы их. Мы же не ориентируемся только на президента США? Президентов сотни. Кого-то могли, кого-то нет. Это чисто технологический вопрос. У кого лучше технические возможности, тот и слушал.
— Кто из сильных мира сего обязан Вам жизнью?
— Если говорить не только о советских руководителях, а и о зарубежных, то можно вспомнить, что некоторое время я был советником по безопасности у очень известного человека — лидера одной из африканских стран. В течение многих лет он являлся целью номер один для Израйля и США, однако остался жив. И остается жив до сих пор, несмотря на то что с момента нашего сотрудничества прошло уже почти 30 лет. И я считаю это в том числе и своей профессиональной заслугой. Ведь именно я реорганизовывал его охрану и систему безопасности.
— Речь, как я понимаю, идет о Каддафи?
— (Пауза,) До тех пор, пока официально не будет оглашено, что мы в то время оказывали этому государству подобного рода помощь, я не имею права называть имя.
А отвечая шире на ваш вопрос, могу сказать, что практически все наши политические лидеры в той или иной мере обязаны жизнью 9-му Управлению КГБ СССР и, естественно, мне, как одному из его сотрудников. Приведу пример. Помните покушение на Горбачева? Некий Шмонов пытался в него выстрелить, когда Горбачев стоял на Мавзолее. В то время я уже был начальником штаба 9-го Управления, в обязанности которого входило планирование всех мероприятий по осуществлению безопасности высших лиц. А от качества планирования, как известно, зависит и уровень безопасности.