ИНСТРУМЕНТЫ ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЙ МОГУТ ПРЕДОТВРАТИТЬ СТРАХ
Когда Эйнштейн отвечал им, он отказывался от пацифистских принципов, на создание и защиту которых потратил годы своей жизни. Когда ситуация менялась, он был готов изменить свои словесные карты. Он не был настолько ослеплен своими принципами, что не смог сохранить их полезность. Как ученый, его идеалом было прямое мышление, а не прямолинейное. Когда Эйнштейн приехал в США в 1932 году, некоторые женские клубы пытались воспрепятствовать его иммиграции на том основании, что он "пацифист". Но их карты уже не соответствовали действительности. Эйнштейн (январь 1931 года) вел себя так, что его называют пацифистом, но Эйнштейн {январь 1932 года) изменился. И это часть истории, что Эйнштейн (2 августа 1939 года) обратился к президенту Рузвельту с письмом, которое начиналось так: "Некоторые недавние работы Э. Ферми и Л. Сциларда, которые были переданы мне в рукописи, заставляют меня ожидать, что элемент уран может быть превращен в новый и важный источник энергии в ближайшем будущем… Одна бомба такого типа… взорванная в порту… вполне может уничтожить весь порт вместе с прилегающей территорией". Глупая последовательность. Как мы можем надеяться быть последовательными и никогда не менять своих взглядов на вещи, когда:
1. Наши знания не полны, и
2. Быстро меняющиеся условия современного мира время от времени делают устаревшими даже самые лучшие карты. "Глупая последовательность, — говорил Эмерсон, — это хобгоблин маленьких умов, обожаемый маленькими государственными деятелями и философами.
"Помните того милого щенка, которого вы пытались купить у Стюартов? Сегодня они подарили его тебе".
С постоянством великой душе просто нечего делать. С таким же успехом он может заниматься своей тенью на стене. Говорите то, что вы думаете сейчас, жесткими словами, а завтра говорите то, что думает завтра, снова жесткими словами, хотя это противоречит всему, что вы сказали сегодня. — А, значит, тебя обязательно поймут неправильно.9 — Так ли уж плохо быть непонятым? Пифагора понимали неправильно, и Сократа, и Иисуса, и Лютера, и Коперника, и Галилея, и Ньютона, и всех чистых и мудрых духов, которые когда-либо обретали плоть. Быть великим — значит быть непонятым", — так Эмерсон относился к людям, которые цепляются за некий "вечный принцип и придерживаются его, несмотря ни на что. Уолт Уитмен выразился довольно ясно: "Я противоречу сам себе? Очень хорошо, тогда я противоречу сам себе". Эта задача — отделить мудрость прошлого от устаревших идей, предрассудков, наветов и нагромождений, которые накапливаются, — несомненно, одна из самых трудных и в то же время одна из самых важных, которые мы должны делать. Никто из нас никогда не будет полностью прав, отбирая овец от козлищ. Но чем лучше мы справляемся с этой задачей — поддерживать свои знания в актуальном состоянии, — тем успешнее и счастливее мы будем. Подводя итог, мы напоминаем себе, что наши вербальные карты полны того, что Роберт Хатчинс назвал "быстро стареющими фактами".99 "Многие люди не становятся мыслителями, — заявлял Ницше, — только потому, что у них слишком хорошая память". Датирование наших карт поможет нам не дать старым знаниям помешать новому обучению. Поскольку реальность постоянно меняет свое лицо, мы должны помнить, что время от времени нужно чистить и наши словесные карты. Дата на карте напоминает нам, что именно такой была территория на момент съемки. О том, соответствует ли карта действительности на более позднюю дату, нельзя сказать, изучив ее. Мы можем узнать это, только проверив территорию сегодня. По мере того, как мир меняется, мы должны перепроверять наши вербальные карты. Как меняются обстоятельства, так должны меняться и наши карты, если мы хотим быть полезными проводниками — если мы хотим, чтобы они были предсказуемыми. Глупо бальзамировать наши словесные карты в меняющемся и реактивном мире. Глупо быть "верным" своим идеям, когда они уже не являются "верными" для нас.