========== 7. Поиски дневника Северуса Снейпа. ==========
Я искал уже вторую неделю дневник зельевара, Северуса Снейпа, но ничего не получалось. Первым делом я отправился в школу Хогвартс, испросив позволение приехать у директора Минервы МакГонагалл на выходных. Я сидел в библиотеке, перерыл всю возможную литературу по вопросу беременности вообще, и в частности, о мужской. Все они основывались на чёрной магии, на крови и на том, что за одну новую жизнь человек должен заплатить одной смертью, таков закон баланса между Жизнью и Смертью. Абсурд полный. Я не могу допустить, что если мой малыш родиться от любимого Драко, я потеряю того самого Драко.
Вот и сегодня, в воскресенье утром, я приехал домой ночным поездом Хогвартс — Экспресс, и сразу аппарировал домой к Драко, покинув платформу 9 и ¾. Я был морально истощен и снова ничего путного не нашёл.
Малфой готовил завтрак, зная, что я приеду в 10 утра. Я вышел из камина в спальне и переоделся — не стал в зале появляться, но Драко меня услышал. Он появился в спальне, когда я выходил из неё, и сразу обнял меня.
— Поттер, доброе утро! — поздоровался он. — Как доехал?
— Доброе, любимый! — ответил я. — Доехал нормально, но ничего толкового не нашёл в библиотеке Хогвартса о рецепте зелья твоего крёстного. Одна хрень попадается, что зло берет! Прими жизнь и отдай в замен жизнь — таков-де закон равенства и баланса…
Драко обнял меня и закружил по спальне, зная, что мне это очень нравится. Его объятия и поцелуи привели меня в чувство — я немного успокоился.
— Мне, конечно, безумно хочется, чтобы ты родил нам сына, Гарри, но я согласен и на то, чтобы это сделала женщина. Ребёнок же будет иметь наши общие черты лица, характера и ума. Я не готов терять тебя, мой Поттер.
— А я — тебя, любимый, — ответил я и запрыгнул на руки Малфоя как обезьянка.
Таким образом он и понёс меня на кухню, откуда пахло блинами, душистыми булочками с корицей и домашними колбасками.
Уже когда мы завтракали, Малфой вдруг спросил:
— Аврор мой непутевый, а скажи-ка мне, где ты конкретно искал дневник и рукописи Северуса?
— В библиотеке Хогвартса, потом в его кабинете посмотрел, — ответил я, — а что?
Драко нагнулся ко мне и слизнул сметану над верхней губой.
— А то, душа моя, что не там ты ищешь! Хоть бы у меня спросил, где именно надо искать? Ты все молчишь, тихо уезжаешь, отправляя мне либо смс-ки, либо Патронуса своего, что ты уже в Хоге.
— А ты раньше не мог намекнуть мне, мол, Гарри, любимый, загляни-ка ты не в общую библиотеку, а… Куда там ты хотел бы меня отправить?
— Любимый мой, Главный Аврор! Загляни, пожалуйста, в другой раз, когда поедешь в Хогвартс, в кабинет директора. Родной, как думаешь, я прав?
— Ну, наверное, прав, — насупился я, — а дальше?
— Как ты думаешь, где Северус мог спрятать свой дневник и записи? — Я молчал, а Малфой встал и подошел ко мне, запрокинул мою голову чуть назад и поцеловал. — Ты пока думай, а я тебе горячего какао ещё налью.
Ммм, о чем это он? Ах, да, о кабинете директора. Мерлин. Поцелуи Драко всегда из меня все мозги вышибают.
— Гарри?! — переспросил он. — Земля вызывает Главного Аврора! Ау, гриффиндорец?
— Кабинете директора, да? Там, как и со дня моего поступления в Хогвартс, лежит на стеллаже Распределяющая Шляпа, тысячи книг и пергаментов, портреты директоров…
— Так-так, уже близко, родной мой, уже тепло, — проговорил колдомедик, — ну, и… есть там его портрет?
— Кого? — спросил я.
— Поттер, ты охренел? Кого мы ищем, сердце моё? — возмутился блондин.
— Там были оба портрета, когда МакГонагалл поила меня чаем в своём кабинете, но Снейп при виде меня, слинял, Бог весть куда.
— Из этого следует… Гарри, что из этого следует? Ну же, собирись, Поттер!
— Что твой крестный ненавидит меня! — ответил я.
Драко поднял меня на руки и понес в зал на огромный диван.
— А какао? — удивился я.
— Я не могу, Поттер, хочу тебя оттрахать, чтобы мозги твои собрались и уже начали работать, а-то несешь всякую ересь!
— Вообще, я не спал почти всю ночь, сам бы попробовал… — обиделся я.
— Я хочу тебя, Гарри, с пятницы два дня прошло, как я не любил тебя, — улыбнулся примирительно Малфой и принялся меня раздевать.
Уже потом, спустя часа два, я нежился в объятиях блондина, и перебирал его платиновые волосы. Малфой обнимал меня, улыбаясь.
— Тайник с рукописями под портретом Альбуса Дамблдора, — проговорил я.
— Верно, любимый! Я же говорил, что твои мозги от хорошего секса на место встанут. Я не ошибся! Акцио, плед! — скомандовал Драко, взмахнув волшебной палочкой, и из шкафа вылетел шерстяной плед в клетку.
Он укрыл меня им, поцеловал в лоб и оделся.
— Я подогрею нам какао, а ты отдохни пока, — сказал колдомедик и я кивнул в ответ, проваливаясь в сон.
Следующий раз я проснулся около девяти часов вечера. Драко писал свою докторскую диссертацию по теме «Беременность магов: женская и мужская». Он загорелся этой темой давно, но открылся мне только недели две назад, когда я впервые собрался в Хогвартс на поиски рукописей профессора Снейпа. Он надел очки для работы с компьютером и сейчас вовсю строчил, мягко щелкая по клавишам. Все-таки, некоторые новшества магглов в мир и обиход магов очень пригодились, в частности: телефоны, компьютеры, бытовая техника, электричество и моющие средства.
— Драко, — позвал я жениха, горло как-то побаливало, словно его поцарапали чем-то.
— Да, родной, — откликнулся Малфой, — ты чего-нибудь хочешь?
— Пить, у меня что-то с горлом. Ты можешь глянуть? Словно когтями его подрали, — ответил я.
Драко отставил компьютер, вынул из своего переносного чемоданчика «Рефлектор Симановского» и взял блестящий шпателек, включил большую лампу, подошел ко мне.
— Милый, я тебя боюсь, — пошутил я, прекрасно зная, что это за зеркало, которое надевают на голову.
— Поттер, ну чего ты как маленький, ей Мерлин, а? Иди ко мне ближе.
После осмотра он вынес вердикт:
— Ангина у тебя, Гарри, горло сильно болит? — Малфой потрогал мою шею, возле мочек ушей и ниже. — Да, чувствую, что болит. Гланды увеличены, все горло красное. — Любимый, а ты в каком вагоне Хогвартс — Экспресса ехал, не в пятом ли? В том, что не отапливается?
Я опустил глаза вниз и поднял руки к верху, типа, не виновен я, не вели казнить меня, государюшко, вели миловать. Драко рыкнул и обнял меня, целуя в лоб.
— Горячий… — проговорил он.
— Ммм, Драко, я всегда горячий, когда ты рядом, — проговорил я и закашлял.
— Да не ты, балда, а лоб твой аврорский пылает и глазки горят болезненным блеском, — ответил блондин и снова поцеловал мой лоб и нежно обнял. — Гарри, ну правды, чего же ты хотя бы Согревающие чары не навел на себя? И что за нужда была в пятом вагоне ехать? Поезд, что был ночью переполнен народом так, что места тебе, как только в не отапливаемом вагоне и досталось? Ну, что за детский сад, Поттер?
— Я боялся, что усну. Мне почудилось что-то и я решил перейти в тот вагон, чтобы не уснуть.
— Гарри, тебе не одиннадцать лет, родной мой, ты ведь Главный Аврор Британии. Колись на чистоту, что тебе померещилось?
— Я начитался мордредовых книжек в библиотеке, что один из нас умрёт ради ребёнка и я… я задремал в шестом вагоне и как ошпаренный гусь подскочил спросонья, напугав какого-то человека, который, как и я, дремал напротив. Чтобы не видеть кошмаров, я и перешёл в тот пятый, в холодный вагон.
— Постой, а как ты в него вошел? — удивился Малфой.
— Как обычно — вошел и все, — ответил я и пожал плечами.
— Поттер, ну какой же ты у меня придурок! Мы не умрем! Даст Бог мы будем жить и ребёнок будет, пусть не от тебя конкретно, но с нашими генами. Я люблю тебя и уже жалею, что рассказал о дневнике крёстного, ты весь у меня извелся.