— Я никогда не лгал тебе. Ты не задавала вопросов, на которые не хотела получить ответы, а я не давал ответов на вопросы, которые ты не задавала. — я заставил себя не реагировать на растущий в животе страх.
Если её подруга умрет, она меня не простит.
Она сделает всё возможное, чтобы мы жили как можно более раздельно, зная, что это противоположно тому, чего я хочу.
После времени, проведенного рядом, мне было бы невыносимо оставаться вдали от неё.
— Не пытайся свалить это на меня, — прошипела она. — У меня не было секретов. Это делал ты.
— Ты ясно дала понять, как относишься к моей работе; я не собирался сыпать фактами о том, сколько вампиров хотят моей смерти.
— Я заслужила то, чтобы знать, что я и мои друзья в опасности, как бы неудобно тебе ни было говорить мне об этом. Мы были бы осторожны. Мы были бы подозрительны. Вместо этого мы радовались тому, что Майли наконец-то нашла парня, с которым ей хорошо. Она никогда не чувствовала себя хорошо — она всегда напряжена по любому поводу. Я могла бы защитить её, просто разговаривая с ней, но теперь из-за меня она пропала. — при последних словах её голос надломился, и она с силой вытерла выступившую слезу.
От чувства вины я сжал челюсти.
Она была права.
И она заслужила извинения.
— Мне жаль, Татум. Если бы я мог вернуться назад, я бы предупредил тебя. У нас были камеры и люди, нацеленные на твоих подруг; ты не была подсадной уткой. Мы не предвидели этого и не были готовы к этому, и мне жаль. Я должен был сказать.
— Что? У нас была охрана?
— Мои братья отследили твой телефон до твоей квартиры в тот день, когда мы с тобой познакомились. Мы достаточно долго работаем в этом бизнесе, чтобы понять: если мы можем, то и наши враги могут. Баш и Зандер обеспечили безопасность Майли и Бринн ещё до того, как познакомились с тобой. Тебе может не нравиться наша работа, но мы чертовски хороши в ней.
— Тогда как это произошло? — её голос немного дрожал, и она смахнула ещё несколько слезинок.
Мне потребовалось усилие, чтобы не заключить её в объятия и не прижать к груди.
Я объяснил ситуацию с Эриком и сыном Чарли. Она ещё больше вжалась в кресло, пока я продолжал объяснять.
Татум застонала, когда я наконец закончил.
— Какой ужасный беспорядок, Раф.
Она использовала моё сокращённое имя.
Это было хорошим знаком.
— Бессмертие — это грязно, — просто сказал я.
— Твои рассуждения — дерьмо.
— Я знаю, что это так.
Несколько минут мы оба молчали. Когда она снова заговорила, её голос был едва выше шепота.
— Как ты думаешь, Майлз ещё жива?
— Да. — я не колебался, и это не было ложью. — Вампирам нужны я и мои братья. Они, вероятно, обратят её и пришлют видео с выкупом в ближайшие двенадцать-двадцать четыре часа. Они захотят обменять меня на Майли. Если мы не сможем найти способ вернуть её без этого, мы пойдем на обмен.
Татум поднесла руки ко лбу.
— Как ты так живешь? Мне кажется, что у меня будет психический срыв.
— Мы срываемся, когда это необходимо, а потом продолжаем, потому что это единственный выбор, который у нас есть.
— Это не единственный выбор. Ты можешь уйти. Ты можешь жить нормальной жизнью, или что там у демонов.
— Спасение человеческих жизней стоит для меня гораздо больше, чем разъезды по всему миру, Татер-тот. Мне жаль, что это не имеет для тебя смысла, но это чертова правда.
Она покачала головой.
— Добавь меня в перептску с твоими братьями. Я хочу знать всё, Раф. Если я узнаю, что ты ещё что-то от меня скрываешь, нам конец. Мы с тобой можем умереть с голоду, и мне будет всё равно. — с этими словами она встала и без объяснений пересекла салон самолета, закрывшись в единственной спальне.
Я сделал ещё один долгий вдох.
Я всё испортил между нами… и не знал, есть ли способ это исправить.
Если бы он и был, у меня не было бы шанса найти его до тех пор, пока Майли снова не окажется в безопасности.
А когда окажется, было похоже, что есть все шансы, что я уйду.
Глава 18
ТАТУМ
Бринн яростно обняла меня, как только я переступила порог квартиры. Слезы, которые слишком долго сдерживала, навернулись мне на глаза, и я обняла её так же крепко.
— Зандер не скажет мне, если думает, что она жива, — сказала Бринн, отпустив одну руку, чтобы вытереть слезы тыльной стороной ладони. — Рафаэль что-нибудь сказал?
Этот ублюдок много чего наговорил.
— Он думает, что они превратили её в вампира, чтобы мучить жаждой крови, и что они собираются предложить обменять её на Рафа, — призналась я.