Я кивнула, хотя она не могла меня видеть, и начала мыть волосы.
— Как ты думаешь, Рафаэль ответит на все наши вопросы о них, если мы спросим? — поинтересовалась она.
Я заколебалась. Часть меня хотела сказать «нет», просто потому что мне всё ещё было больно и обидно. Но если честно…
— Да, — призналась я. — Я сказала ему, что если он ещё что-нибудь от меня утаит, то мы расстанемся навсегда. Думаю, он мне поверил.
— А ты поверила себе?
— Я не знаю. — я закрыла глаза, позволяя горячей воде струиться по мне. — Думаю, да. Раньше я ему доверяла. Часть меня всё ещё доверяет. Если он снова солжет или скроет что-то ещё, эта часть исчезнет. Я не знаю, к чему мы можем прийти. — После паузы я тихо спросила ее: Как ты думаешь, сколько времени пройдет, прежде чем она впустит кого-то в свою жизнь после этого?
— Слишком долго. — она говорила едва слышным шепотом. — Лучше бы они выбрали меня. Она переживет голод… но на это уйдет время. По крайней мере, я знаю, что мои братья были бы там, если бы это была я. Они научили бы меня всему, что нужно знать, даже если бы для этого им пришлось пробить несколько голов.
— Тогда нам придется стать для неё твоими братьями.
— У нас все получится. — в её голосе прозвучало сомнение, и я тихонько рассмеялась, услышав его. Она тоже. — Я буду работать над уверенностью. К тому времени, когда мы вернем её, я буду готова.
— Мы обе будем. — я помылась в душе, вытерлась насухо, а затем натянула рубашку для сна, которую Бринн взяла из своей комнаты.
Когда мы вышли из ванной, я услышала внизу голос Рафаэля и замерла на месте.
Бринн снова схватила меня за руку и потянула вниз по лестнице, шепча:
— Прятки тебя ни к чему не приведут.
Я скорчила ей рожицу, и её губы изогнулись в небольшой улыбке.
Когда мы спустились вниз, Рафаэль разговаривал по телефону на кухне, и он завершил разговор, когда мы сразу же отправились к заказанной еде. Он заказал еду в одном из моих любимых заведений — очевидно, пытался меня смягчить.
Это не сработало.
Бринн взяла тарелки и столовое серебро, а я понесла сумки к кухонному столу. Рафаэль последовал за мной. Его рука так быстро коснулась моего бедра, что я не поняла, действительно ли он прикоснулся ко мне, или мне это только показалось.
По моей руке всё равно побежали мурашки. Прошло почти десять часов с тех пор, как он в последний раз прикасался ко мне… не то чтобы я считала.
— Нам нужно, чтобы ты рассказал нам всё о вампирах, — прямо сказала Бринн Рафаэлю, выкладывая еду на тарелку.
Раф взял мою тарелку и начал её наполнять. Когда я попыталась забрать тарелку, он бросил на меня предупреждающий взгляд, и я села обратно. Мне хотелось поспорить с ним об этом, но я знала, что если сделаю это, то до его объяснений о вампирах пройдет ещё больше времени.
Этот ублюдок всё равно будет настаивать на том, чтобы заботиться обо мне, как он делал это на курортах.
— Вампиры очень похожи на демонов, но они питаются кровью, а не похотью. У них есть форма вампира, и мужчины ненасытны, как мужчины-демоны. В отличие от демонов, вампир, утоляющий свой голод, может стать жестоким, учитывая, что речь идет о крови. Если же они осторожны, то кормление не причиняет боли и даже приносит удовольствие тому, из кого они пьют.
Рафаэль поставил передо мной мою тарелку и начал наполнять свою.
— Самая большая разница в том, что вампиров можно сотворить, высасывая кровь человека, пока в его организме есть кровь вампира. Вампиры, на которых мы охотимся и убиваем, — это те, кто обращает людей без причины, и те, кто питается достаточно жестоко, чтобы калечить или убивать людей, от которых они питаются. Если бы кто-то не держал их в узде, смертей было бы гораздо больше. Вампир без контроля может убивать дюжину людей в день, не смыкая глаз.
Я боролась с желанием удивленно поднять брови.
Дюжина людей в день?
Он точно не упоминал об этом, когда объяснял мне, а я называла его убийцей.
— Проклятье. Значит, вы, ребята, герои. — в голосе Бринн не было ни капли сарказма, только уважение. — Почему они бросили тебя в тюрьму?
Он повторил свою историю о древней женщине-вампире, которую они убили, и о том, как он взял на себя вину за это, чтобы его братья могли выйти на свободу.
— И Август следит за тобой, чтобы убедиться, что ты не убьешь ещё больше вампиров? — брови Бринн высоко поднялись.
— Драконы-перевертыши нейтральны, когда дело доходит до конфликтов между людьми и сверхъестественным. Они не уважают людей так, как это делают демоны, потому что вы им не нужны, — просто сказал Рафаэль.