— Тогда начали.
Я прицелился, разместил дальнюю точку веселья Гензо прямо на радаре и тут же почувствовал, как к горлу подступила тошнота — настолько быстро стал опустошаться мой резервуар. Я врубил пирамидку и принялся пополнять его, но с гораздо меньшей скоростью.
— Сканирую территорию, — доложил хранитель. — Паники нет. За мониторами сидят люди и наблюдают. Всё спокойно, нас не видят. Хотя, возможно, у них радиус меньше.
— Полетели ближе.
Я тронул рычажок, и мы направились к радару.
Десять километров — ничего.
Пять — ничего.
Судя по всему, Гензо для полноценной слежки создал целую кучу иллюзий, и мне пришлось ускориться, чтобы моего резервуара хватило на все эти приключения.
Два километра — по-прежнему никакой реакции на наше приближение.
Ещё несколько минут, и вот мы уже в километре над самим городом.
— Всё спокойно, начальник, — довольно сообщил Гензо.
— Отлично! — Я широко улыбнулся, но тут же снова сконцентрировался. — Давай на всякий случай проверим ещё один город.
Мы пролетели двадцать километров и увидели ещё один крупный населённый пункт с торчащей по центру тарелкой радара. Я повторил манипуляции, и нас снова не заметили.
— Отключаю, — сообщил я Гензо и с облегчением вырубил точку веселья.
От резервуара осталась треть, но зато теперь с уверенностью можно было сказать, что я могу летать над территорией Пермской империи без каких-либо проблем.
А я планировал пролететь если не над всей площадью, то как минимум над большей её частью. Сначала над Уральскими горами до Нижнего Тагила, а потом до Екатеринбурга. Причём делать это на небольшой высоте и со скоростью около ста километров в час. Нужно, чтобы Гензо всё максимально подробно записал и по возможности послушал и посмотрел, о чём говорят люди. Благо на это мана уже не тратилась.
Я тронул рычажок и направил РЛТ-1 в сторону уходящих в небо гор.
Сигнал тревоги заставил Емельяна Петровича Вдовина вскочить, а его кресло отъехало и ударилось в стену.
Глава центра воздушного контроля Екатеринбурга завращал головой, отчаянно пытаясь вспомнить, что должен делать — ведь за пять лет он слышал этот сигнал трижды, и все три раза его включали лишь для проверки, работает ли он вообще.
Наконец, Емельян Петрович сделал шаг к двери, и тут красный телефон на его столе истошно затрезвонил.
— Слушаю! — схватив трубку, рявкнул Вдовин.
— Неопознанный объект! — раздался взволнованный крик дежурного. — В трёх километрах от города!
— Как он досюда долетел? — ошалело спросил Емельян Петрович.
— Его обнаружила экспериментальная система!
У главы центра воздушного контроля засосало под ложечкой.
— Это точно не сбой? — резко спросил он.
— Проверяем, Емельян Петрович, но на основных радарах его нет. Визуальный контакт ещё не установлен. Прикажете поднять тарелки в воздух?
— Отставить! — скомандовал Вдовин, наконец вспомнив служебную инструкцию. — Нельзя показывать, что он обнаружен. Продолжайте наблюдение.
Глава центра бросил трубку на рычаг и, выскочив из кабинета, устремился по коридору.
Как назло, ближайшая дверь открылась, и из неё выскочила секретарша с целой кипой бумаг.
— С дороги! — запоздало крикнул Емельян Петрович, но уклониться не успел.
Девушка вскрикнула, бумаги разлетелись по всему коридору, но глава центра уже забыл про инцидент. Он толкнул дверь и выбежал на лестницу. Три этажа вниз и тяжёлые двери в подвал.
Вдовин резко остановился и приложил ладонь к маленькому экрану.
— Введите пароль, — потребовал строгий женский голос.
Емельян Петрович быстро ввёл девятизначный код личного доступа, и двери с шипением разошлись.
В небольшом зале за ними находилась маленькая комнатка, а за единственным столом сидели всего два человека.
— Вот он!
Старший лейтенант Куролесов повернул к начальнику усыпанное веснушками лицо, а его палец при этом указывал в красную точку на основном, самом большом мониторе.
— Что с визуальным контактом? — подскакивая к столу, спросил Емельян Петрович.
— Вот эта зона. — Теперь подчинённый показывал пальцем на другой монитор. — Там ничего, только пролетело несколько наших тарелок.
— Основной радар по-прежнему ничего не показывает?
— Он показывает все, кроме этого невидимого объекта! — Куролесов взлохматил рыжие волосы. — Может быть, сбой, Емельян Петрович?
— Может, и сбой… — пробормотал Вдовин. — Но система надёжно работала и ни хрена не показывала пять лет. Нужно доложить!